Сокол с силой втянул ноздрями ночной воздух. Сухой, пряный, хранящий всё ещё солнечный жар, он обещал на ближайшие несколько дней прекрасную погоду. Дождём даже не пахло. То есть буквально.
– Нет, не могу, – сказал он. – Небо чистое. Таким, по всей видимости, и останется. Неделю дождя не будет.
– Значит, в Елатьму возвращаемся, – вздохнул корабельщик. – Эх, плакал приварок, а как хорошо всё начиналось. И зачем Ромку слушал…
– Александру-то расскажи, что здесь творится, – попросил чародей. – Чай не у одного тебя приварок.
– Сам и скажи, – удивился просьбе Тарон. – Тебя князь быстрее послушает.
– Мы здесь сойдём, – сказал Сокол. – Разведать нужно, посмотреть, что за люди на Муром польстились? Если получится, кинем весточку Александру, но ты всё же предупреди.
– Оно, конечно, узнать надо, – согласился Тарон. – Соседи как-никак. Да и торговля наша от них теперь дюже зависит.
Тарко без лишних вопросов поднялся в струг и, схватив вещи, вернулся на берег. Он привык уже доверять чутью старшего товарища.
– Эй, постойте! – подал голо Рыжий. – Там же сражение идёт, стрелы пускают, если вы не заметили.
– А ты можешь с Тароном остаться, – сказал ему Сокол. – Переждёшь в Елатьме, пока купец твой уедет, да и домой спокойно вернёшься.
– Ну уж нет, я с вами, – поднялся Рыжий.
Все его вещи помещались в холщовой сумке, которую он всегда носил на плече.
– Как знаешь, – бросил Сокол через плечо.
Корабль ушёл среди ночи и утра они дожидались на берегу одни. Костра не разводили, опасаясь лишнего внимания, и просто дремали, коротая время, а как рассвело, отправились вглубь леса.
Почти сразу же небо резко потемнело, и начался сильный ливень.
– Надо же, – удивился Сокол.
Он подставил дождю ладонь, точно проверяя его подлинность. Но скоро тот полил так сильно, что доказательство подлинности захлюпали под ногами и потекли за шиворот.
– Говоришь, неделю дождя не будет? – ухмыльнулся Рыжий, прижимаясь спиной к сосновому стволу. – На востоке тебе отрубили бы голову за такое предсказание.
Чародей смерил спутника взглядом, как бы прикидывая, во что бы такое омерзительное превратить наглеца. Потом усмехнулся, отдав должное его образованности.
– Поэтому-то на востоке уважающие себя предсказатели приучились разговаривать малопонятным для всех прочих людей языком иносказаний. Если что-то не так – виноваты не они, не предсказатели, а скудоумные толкователи. Оттого все пророчества стали мутными, бесполезными для дела, зато иносказания обогатили поэзию.
– Уж не знаю в чём тут хитрость, – буркнул Рыжий. – Разве только воду, что мне за шиворот налилась растолковать как божественную купель.