— Не сумлевайтесь, барин! — обрадовался Николашка, засовывая в карман «синенькую». Сегодня суббота, базар работает. Так я прямо сейчас и побегу!
— Барина нашёл! — усмехнулся Толстяков: — А по-хорошему, выдрать бы тебя, засранца, не мешало!
Ардашев отвёл хозяина в сторону и тихо сказал:
— Предлагаю пройтись по территории. Злодей свободно разгуливал по парку, и я думаю, что он мог повредить какое-нибудь растение. Пожалуй, надо бы осмотреть самые ценные.
— Владыка небесный, неужели он и раффлезию уничтожил?
— Всё может быть.
Уже по дороге к теплице Клим Пантелеевич вдруг остановился и спросил:
— Сдаётся мне, что пахнет керосином. Не находите?
— Да-да, вы правы, — обеспокоенно закивал Толстяков.
Присяжный поверенный сошёл с дорожки и приблизился к невысокой пальме, сел на корточки и, сорвав несколько травинок, поднёс их к носу.
— Керосин. Он полил это растение керосином. Погибнет через день-два.
— Какой ужас! — покачал головой Сергей Николаевич. Это ведь и есть та самая рафия, о которой я вам вчера рассказывал.
— Ясно. Что ж, пойдёмте к теплице.
К счастью, раффлезия была надёжно заперта. Открытые оконные рамы, затянутые частой сеткой, имелись только на крыше. Стекло оказалось целым. Ардашев и Толстяков ещё около получаса ходили по парку, но других проделок Беса не обнаружили. Уже по дороге к дому, Сергей Николаевич спросил:
— Выходит, он уже в Сочи?
— Судя по всему да. Вероятно, ехал в том же поезде, что и ваш шурин. Сначала он передал ему письмо, а потом сел в один из вагонов.
— Эх, жаль, что Пантелеймон его не разглядел. Или, может, это он нам так сказал?
— Вряд ли. Мне показалось, что ваш шурин в тот момент был с нами искренен.
— Спасибо, успокоили. А то я после Николашкиных слов начал уже, грешным делом, его подозревать.
— Именно этого, как вы помните, Бес и добивается.
— А что же нам делать? Вот так покорно ждать новых бед?
— Нет, ни в коем случае. Для начала давайте лучше прогуляемся по Сочи, по самым людным местам.
— Хорошо, я велю заложить лошадей.
— Предлагаю воспользоваться коляской. Около входа в парк всегда стоит кто-нибудь.
— Ладно. Как скажете. Я только предупрежу Надю.
— Жду вас здесь, на лавочке.
— Договорились.
Сергей Николаевич, вернулся довольно скоро, и извозчик, как ожидалось, был на месте. Дорога до самого города заняла совсем немного времени.
Приморская часть Сочи располагалась в долине одноимённой реки, в каких-нибудь десяти-пятнадцати футах[9] над уровнем моря. Верхняя же — на возвышенности, в семидесяти футах. Каждый дом здесь стоял в глубине сада, на значительном удалении от дороги, окружённый розами и завитый глициниями. Юкки, бананы, магнолии и олеандры выглядывали из-за заборов. Эта нагорная часть имела всего четыре улицы, идущие параллельно морскому берегу: Приморская, Московская, Подгорная и Нагорная. А пересекали их всего три: Александровская, Михайловская и Пограничная. Согласно данным местной газеты «Черноморский край», на 1913 год в городе насчитывалось немногим более пятисот домов.