— Э–эх, Рассея! — вздохнул Глеб. — Прольёшь ты ещё слёзы… Если последний оплот твой — армию, все ненавидят… И опомнятся потом, коли живы останутся, да поздно будет. А не выпить ли нам, господа? Под телятинку «Бургеньон» и пирог на четыре угла, — поднял настроение офицерских масс.
Воплотив в жизнь дельное предложение маньчжурского героя, стали рассказывать анекдоты.
— Господа, — ухмыльнулся Гороховодатсковский. — Говорят, в Красносельском лагере Змея—Горыныча великий князь Николай Николаевич поймал и на гауптвахту посадил… Чтоб, значит, дисциплину не нарушал.
Все замерли, приготовившись гоготать над изюминкой. Даже полковник Ряснянский.
«Царь–батюшка», — пошёл великий князь к императору. — Горыныч проголодался». — «А что он ест?» — «Дев невинных». — «Да–а! Видать — сдохнет у нас…»
— Бу–а–а–а! — развеселились военные.
Поздним вечером пролётки и кареты развозили гостей по домам.
Потрясённый Аким, а с ним и Глеб, вернувшись от «Кюба», любовались свадебным подарком — стоявшим у каретного сарая «Мерседесом».
Ни сторожа, ни дворника рядом и в помине не было — отметив бракосочетание старшего барчука, дрыхли сном нагрешивших праведников.
— Придётся вам, милый друг, — рассмеялась Ирина Аркадьевна, обращаясь к мужу, — вооружаться берданкой и заступать на пост по охране авто.
— Шутки — шутками, а денщика часовым поставлю, — заволновался супруг.
Не взялось! Антип тоже был пьян в стельку и храпел на всю каморку.
— Один Ванятка тверезый, да Архип Александрович, и то, потому что за рулём.., пардон, за вожжами — пить нельзя. Городовой мигом в холодную отправит… На генералов это не распространяется, — начал рассуждать немало вкусивший алкоголя Максим Акимович.
— Купи себе жёлтое пальто, клетчатую серо–буро–малиновую кепочку и фиолетовые рейтузы, — язвил Глеб, — и станешь вылитый шофёр…
— Пройденный в Маньчжурии этап, — буркнул Аким, изучая описание автомобиля.
— Ну почему первому всё достаётся тебе? — не слушая брата, принялся анализировать жизненные коллизии Глеб. — Походный погребец со всякими причиндалами — тебе. Спасибо японцам — отбили вещь. Мотор — снова тебе… И японцев рядом нет. Правда, по чину и наградам я сравнялся с тобой, но ты первый женился.
«А тебе, чувствую, достанется главная награда — Натали», — побледнел от этой мысли Аким.
После службы, которой, практически, не занимался — полк–то в Красносельском лагере, а в казармах остались лишь приболевшие да охрана, он осваивал «мотор».
За большие деньги нанял «сэнсея», и гонял по улицам Питера, пугая ломовиков, бабушек и собак.
Глеб, проводив в Москву Натали, сибаритствовал, увлекшись чтением.