В Петербурге от всех этих забастовок и стачек царила полнейшая растерянность.
Начальник Канцелярии министерства Императорского Двора генерал Мосолов беседовал со своим родственником, братом жены — Треповым.
— Дмитрий Фёдорович, сейчас все признают необходимость реформ, но почти никто не отдаёт себе отчёта в том, как они должны выглядеть. Одни высказываются за конституцию, другие — за диктатуру. Ты за что?
— Разумеется — за диктатуру, — не задумываясь, ответил Трепов.
— Дмитрий Фёдорович, заклинаю тебя. Если подобный вопрос задаст государь, выбери — конституцию… Не лишай мою супругу брата, а меня — шурина. Видишь, что на улице творится.
По Финскому заливу гуляли высокие пенистые волны, валяя небольшой пароход с боку на бок.
Граф Сергей Юльевич Витте, мужественно терпя качку, пробегал глазами доклад и одновременно вёл беседу с обер–гофмаршалом Двора, генерал–адьютантом графом Бенкендорфом.
— Народ потерял чувство долга и любовь к родине. Куда это годится, в такую погоду морем в Петергоф идти. Железные дороги бастуют.
«Неприкосновенность личности, свобода совести, слова, собраний, союзов», — Скажите спасибо, что не в плавь на лодке добираетесь, — отвлёкся от чтения доклада Витте.
— На какой лодке, ваше сиятельство? — порадовал титулованием Сергея Юльевича. — У меня суставы ломят и голова болит…
— Вот если голову в поезде проломят, ведь сильнее болеть станет? — хмыкнул новоиспечённый граф, вновь уткнувшись в текст: «…Привлечь к выборам в Государственную Думу все слои населения; признать Думу законодательным органом, без одобрения которого ни один закон не может вступить в силу…»
— Вы правы. Наши невзгоды, по сравнению с царскими — мелки и пустячны. Вдруг государю с семьёй придётся искать пристанище за границей, спасаясь на яхте.
— Да почему же непременно на яхте? — оторвался от доклада Витте: «Я как Юлий Цезарь, несколько дел одновременно делать могу», — внутренне погордился собой. — Немецкий кайзер четыре крейсера прислал на выручку своего кузена…
«И чего он радуется? На самом деле, что ли, как при Дворе шепчутся, намеревается президентом Российской Республики стать?» — внимательно глянул на графа «полусахалинского» Бенкендорф.
«Чего это на меня так подозрительно внук первого шефа жандармов уставился?» — забеспокоился Витте.
Генерал–адъютант Рихтер, заступив на дежурство, первым делом прочёл в камер–фурьерском журнале: «В субботу 15 октября в 11 часов утра в Петергофе под председательством государя состоится совещание. Будут присутствовать: великий князь Николай Николаевич, генерал–адъютант барон Фредерикс, генерал–адъютант Рихтер и граф Витте».