— Нет, нам и здесь хорошо, — засмеялись они, постепенно поднимаясь по лестнице вверх.
Меньшиков хотел было пойти за девушками, но бородач, злобно выругавшись, остановил его:
— Ещё один шаг и зачну без предупреждения палить, — предупредил он, с ненавистью глядя на офицера.
За его спиной встали, спустившись на подмогу, ещё два боевика.
— Вас же могут убить! — остановившись, крикнул девушкам.
— Не могут! Потому как мы в санитарном отряде. Нас не имеют права убивать, — со смехом ответили те, не понимая, насколько всё нешуточно.
— Ваше сиятельство, артиллеристы прибыли, — доложил вбежавший в вестибюль Соколовский, с интересом оглядываясь вокруг. — Вон оно что! С дамами общаетесь, а я там мёрзну, — подмигнул гимназисткам.
— Ещё один зубоскал прибыл, — нахмурившись, потопал вниз Меньшиков. — Не верят, что могут стрелять… Думают, будет как вчера в «Аквариуме». Пожурят и отпустят. Не революция, а сплошной карнавал и веселье. Даю вам четверть часа на размышление, — сурово оглядел спустившегося в вестибюль бородача с маузером.
— Паф! — поднял оружие и, нацелившись в офицера, оскалился тот.
— Я ведь без шуток могу в лоб закатать, — на понятном боевику языке, негромко произнёс Соколовский.
— Я запомнил тебя. Посчитаемся ещё, — опустил маузер боевик.
— Ровно через четверть часа начнём обстрел здания, — предупредил его штабс–ротмистр, выходя со своими офицерами на улицу.
— Импозантные офицерики, — усевшись за партой на четвёртом этаже, зашептала одна гимназистка другой.
— Красавчики. Не то, что эти заводские дружинники, — поддержала её подруга, со страхом глянув на двух хмурых боевиков, что давеча спускались поддержать бородача.
— Да мы же сёстры милосердия. Вдруг и правда, начнут стрелять?.. Раненым помощь станем оказывать.
— Скажешь тоже — стрелять… Эти кавалеристы такие весёлые и добрые, — услышали где–то внизу звук сигнального рожка, который протрубил, с небольшими промежутками, три раза.
И вновь тишина… Прерываемая сиплыми голосами о чём–то споривших боевиков:
— Александр, ну зачем ты убил этого старика? Ведь он был безоружен.
— Он — бывший офицер и потому наш враг. Чего это ты, Василий, таким добреньким стал? Дочка его понравилась? Её жених нашего парня без раздумий уложил… Не нравишься ты мне что–то…
— Я не гимназистка, чтоб тебе нравиться. Они вон за партой сидят, ступай, полюбуйся. А стрелка того я вспомнил. Мой земляк. В детстве ещё с ним цапался. Вот его бы и ликвидировал.
— Некогда в боевой обстановке разбираться, кого ликвидировать. Кто попал на мушку — тому и каюк.
— А если бы женщина на тебя пошла?