— Нашему бы государю этакие проблемы, — в задумчивости наполнил рюмки Рубанов.
Согласно кивнув, Троцкий продолжил чтение: «… Купцы вообще очень преданы Государю Императору. Но среди них тоже встречаются русские патриоты…»
— Этот фон Фок осуждает патриотизм? — изумился Максим Акимович.
— Вот и докатились, что гимназистки микадо поздравления с победой над русскими войсками слали, — с кряхтением поднявшись, убрал в карман штанов листок. — Как я ненавижу Германию, — видимо, по ассоциации с фон Фоком, произнёс Троцкий, усаживаясь. — Воспитательница–немка всё детство порола меня как гансову козу, — подозрительно, с прищуром, пригляделся к Антипу, вновь задребезжавшему губами. — Фамилия не фон Фок? — спросил у него.
— Никак нет! Пугачёвы мы…
— Чего-о? — аж вскочил генерал, до колик рассмешив Максима Акимовича.
— Пакостная шутка, что ли? — вытер салфеткой вспотевший лоб.
— Никак нет! С малолетства так прозываемся. И тятька мой и я…
— Пороть надо было вас чаще. Тогда взяли бы фамилию — Ивановы.
— Владимир Иоанникиевич… Троцкий — тоже не подарок с недавних пор, — вновь налил в рюмки Рубанов, забыв про Антипа. — Ладно! Не будем о фамилиях…
— Согласен, — поддержал его товарищ, выпив свою порцию. — Такое время наступило, что большинство дворянства против царя прёт…
— Так уж и большинство? — не поверил Рубанов.
— И ты вот службу оставил, — осуждающе глянул на собутыльника Троцкий.
— Я за императора жизнь отдам, — перевернув стул, вскочил на ноги Рубанов.
«Всё как у простых людёв, — ласково обвёл взглядом генералов Антип. — Выпили и поскандалили».
«Вообще мадам Светозарскую не читали… Чуть по мордосам-с друг другу не настучали», — осудил начальство Аполлон.
— Да успокойся, Максим Акимович, знаю, что отдашь, — с кряхтением, тоже встал со стула Троцкий. — Ну, прости, друг, — протянул ему руку. — Давай обнимемся, — вышел из–за стола.
И генералы добродушно похлопали друг друга по плечам.
Антип даже прослезился от такого проявления дружеских чувств.
Аполлон ничего не понял.
— А, кроме того — старею! — вновь выпили по рюмочке генералы.
Что «кроме того», Рубанов не уточнил.
— Я ведь в сорок третьем году прошлого века рождён, — горестно покачал головой. — Ты на четыре года младше… Доживёшь — узнаешь!
— Лета твои, Максим Акимович, самые, что ни на есть — активные и распрекрасные, коли в голову их не брать. Знакомец мой хороший, да и ты его неплохо знаешь, генерал–лейтенант Меллер—Закомельский…
— Тот, что во время русско–турецкой войны отличился в Забалканском походе отряда генерала Скобелева?
— Ну да. Он тогда шестым пехотным Либавским полком командовал.