Напустив, как и положено молодому офицеру, суровый вид, козырнул часовому, к удивлению поручика, торчавшему, как единственный бабушкин зуб, на посту у ворот казармы, и направился для начала в канцелярию.
— Господин Буданов, может, есть какие указания нашей роте? — за руку поздоровался с адьютантом полка.
— Генерал–майор Щербачёв приказал навести в помещениях безупречный порядок и провести с нижними чинами беседу, по поводу ответов инспектирующему генералу. Ожидается приезд вновь назначенного командира дивизии, заступившего на место Троцкого…
— … Ставшего комендантом Петербурга, — хором закончили предложение с Рубановым.
— После войны, уважаемый Анатолий Владимирович, служба тяжелее пошла. К восьми ноль–ноль, будь добр пожаловать в казарму. У вас, господин поручик, по–моему, даже усы начали произрастать от навалившихся забот, — обрадовал Буданова.
— Забот — полон рот, — заулыбался тот, скосившись на маленькое зеркальце. — Офицерские занятия. У меня канцелярщина ещё.
— Зато с нижними чинами не занимаешься.
— А комиссии бесконечные?! — внимательно всмотрелся в зеркальце.
— А у простых офицеров, не адьютантов полка, по вечерам тактические игры проводятся…
— Знаем мы эти ваши вечерние игры, — саркастически сморщил губы Буданов.
— Да чуть не еженедельно — в наряд, — не обратил внимания на сарказм Рубанов. — Сам же списки составляешь, и тебя в них нет. Плюс — парады!
— На парадах и я присутствую, этого, надеюсь, отрицать не станешь…
— А манёвры полевые? Что–то тебя там не видно. Даже в лупу.
— Потому как я в это время хозяйственными делами занимаюсь. И вообще, господин поручик, вам в роту пора. Дрессированный кот ждёт.
— Дрессированный кот, сударь, в твоей бывшей роте, а у нас фельдфебель мух в две шеренги строит.
Побеседовав таким приятным образом и отогнав сон, Рубанов направился в роту.
— Смир–рно! — скомандовал бывший уже там молодой подпоручик.
Выслушав рапорт дежурного по роте, Аким скомандовал: «Вольно». И тут же, увидев вошедшего поручика Гороховодатсковского рявкнул роте: «Смирно!». Ибо Амвросий Дормидонтович был старше по выпуску.
Гороховодатсковский, в свою очередь, выкрикнул «смирно», когда в помещение роты вошёл капитан Лебедев.
Выслушав рапорт дежурного, тот обошёл строй, найдя несколько незначительных нарушений и добродушно попеняв на это Пал Палычу.
Фельдфебель, по разумению нижних чинов: «пуская пар из ноздрей», стал воспитывать подчинённых, пока офицеры ушли в канцелярию.
— Смотрите, ребяты, — погрозил строю кулаком, — Как его превосходительство войдёт, чтоб у всех грудь корытом была, а усы — шваброй. Что это за сапоги, розан мой занюханный?! — взъярился на камчадала. — Ну–ка, побёг кабанчиком обувку ваксить. Ногти все подстригли? Грабли вперёд, проверю.