Так же осуждающе–вопросительно, как показалось Рубанову, взирали со стены бывшие командиры Павловского полка.
— Ваше высокоблагородие, — официально начал Рубанов.
— Покороче пожалуйста, — вновь глянул на часы.
— Женюсь, — увидел, как отпали челюсти у старшего полковника Ряснянского, генерал–майора фон Рейтерна и соседнего с ним генерала Моллера Фёдора Фёдоровича.
Загасив сигару в пепельнице, чтоб не выронить её из дрожащих пальцев, потрясённый полковник, заикаясь и забыв о времени, произнёс:
— Не смейте надо мною изуверствовать… Вам ещё двадцати трёх лет нет…
— Две недели назад исполнилось.
— Почему не отмечали в офицерском собрании?
— Приурочил к свадьбе.
— Практичным становитесь, как и положено женатому офицеру.
Закурив ещё одну сигару, полковник уточнил:
— Невеста — дама, что на коньках через Неву перевозили?
— Её подруга.
Генералы на стенах осуждающе покачали головами: «Э-эх, молодёжь».
— Вытащила меня с того света во время боевых действий. Вылечила кроме раны — синюю маньчжурскую лихорадку и, как честный человек, я просто обязан на ней жениться, дабы не уронить высокую нравственность офицеров лейб–гвардии Павловского полка.
— Красиво сказано, сынок. Честь полка — превыше всего.
Генералы согласно покивали головами, а командовавший полком с 1815 по 1825 год генерал Бистром даже подмигнул.
— Господин поручик, ну что у вас за вредная привычка в портретном зале появляется — по верхам глядеть. Будьте добры — глядите на меня, своего командира, — несколько успокоился Ряснянский. — Надеюсь, ваша невеста — дама приятная во всех отношениях, как говаривал когда–то Николай Гоголь.
— Более того. Доброй нравственности и благовоспитанна, — подтвердил Аким. — Дочь офицера, умершего от ран, выращена матушкой в пристойности, скромности и благочестии…
— Словом, будущая ваша супруга полностью отвечает представлениям о достоинстве офицерского звания?
— Несомненно!
— Надеюсь, вы знаете, что женясь до двадцати восьми лет, офицер обязан внести так называемый реверс. Либо в виде единовременного вклада в банк пяти тысяч рублей, с предоставлением права получать ежегодно из этой суммы триста рублей, считая и проценты. Либо в виде недвижимого имущества, приносящего доход не менее трёхсот рублей в год… Родителям–то невесту представили? Максим Акимович не против?
— Отец очень рад, надеясь, что я образумлюсь и стану пореже посещать рестораны, а буду заниматься вязанием, вышивкой крестиком и петь псалмы в церковном хоре.
— Гы–гы! Хорошо сказано, сынок. Приму на вооружение. Ну что ж. Завтра в полдень, в этом же зале жду вместе с невестой. А полк поручу сопровождать в лагерь полковнику Сперанскому, — даже обрадовался он. — Ты в курсе, господин поручик, что адмирал и великий князь Алексей Александрович за Цусимский разгром подал в отставку и уволен со всех морских постов?