– Спасибо.
– А вы хорошо поохотились?
– Убил четырех уток. Собака подобрала еще трех подранков, подбитых другим.
– Зачем вы стреляли?
– Да я теперь и сам жалею, что стрелял. Со зла, наверно. «А я разве так не поступал?» – подумал полковник и не спросил, из-за чего тот злился.
– Жаль, что лет такой плохой.
– Бывает, – сказал полковник.
Полковник следил за тем, как в камышах и высокой траве движется собака. Вдруг она сделала стойку и замерла. Потом прыгнула. Прыгнула высоко и, распластавшись, нырнула вниз.
– Нашла подранка, – сказал он лодочнику.
– Бобби, – крикнул тот. – Апорт! Апорт! Осока заколыхалась, из нее появилась собака, неся в пасти дикого селезня. Серовато-белая шея и зеленая голова покачивались, как головка змеи. В этом движении была обреченность.
Лодочник поставил лодку носом к берегу.
– Я возьму, – сказал полковник. – Бобби! Он вынул селезня из пасти собаки, державшей его очень осторожно; птица была цела и приятна на ощупь. Сердце у нее билось, а в глазах стояло отчаяние и ужас перед неволей.
Полковник внимательно ее осмотрел, поглаживая ласково, как гладят лошадь.
– Ему только задели крыло, – сказал он. – Давайте его оставим живым манком либо выпустим весною на волю. Возьмите-ка его и посадите в мешок.
Лодочник бережно взял селезня и посадил его в холщовый мешок, который лежал на носу. Полковник услышал, как подсадная утка сразу же закрякала. «Может, она оправдывается, – подумал он. – Трудно понять утиный разговор через холстину мешка».
– Выпейте еще глоток, – сказал он лодочнику. – Сегодня чертовски холодно.
Лодочник взял фляжку и снова отхлебнул как следует.
– Спасибо, – сказал он. – Да, хороша ваша граппа.
На причале, перед длинным низким каменным зданием на самом берегу канала, были разложены убитые утки.
Они были разложены неровными кучками. «Тут всего несколько взводов, ни одной роты, а у меня едва ли наберется и отделение», – подумал полковник.
Старший егерь, в высоких сапогах, короткой куртке и сдвинутой на затылок старой фетровой шляпе, ждал их на берегу, и когда они подошли, скептически посмотрел на уток, лежавших в лодке.
– Возле нашей бочки вода совсем замерзла, – сказал полковник.
– Так я и думал, – сказал старший егерь. – Обидно. А ведь ваше место считается лучшим.
– Кто убил больше всех?
– Барон настрелял сорок две. Там течение, и воду затянуло не сразу. Вы, наверно, не слышали и выстрелов, потому что ветер дул в другую сторону.
– А где же остальные?
– Все разъехались, кроме барона, – он вас ждет. Ваш шофер спит в доме.
– Как и следовало ожидать, – сказал полковник.