– Насколько рада? – спросил он, когда вспышка угасла и они снова погрузились во тьму.
Брина рассмеялась, хоть волосы у нее и встали дыбом.
– Не настолько, чтобы выпрыгивать из одежды.
Томас поднес ее руку к губам и поцеловал.
– А что нужно сделать, чтобы ты выпрыгнула из нее? – Кончик его языка коснулся ее кожи между пальцев, и по ее руке пробежали мурашки.
– Не думаю, что выпрыгивать из одежды – это хорошая идея.
– Почему? Днем ты была не против. – Томас перевернул ее руку и поцеловал, прильнув губами к центру ладони.
– Это была ошибка. Ты сам сказал. Мы просто увлеклись. – Брина едва сдержала дрожь, когда почувствовала теплое дыхание Томаса на своей ладони. – Нам стоит просто забыть об этом.
– Ты сможешь об этом забыть?
– Попробую. А ты?
– Нет, – ответил Томас, целуя ее руку и приближаясь к запястью. – У тебя пульс зашкаливает.
Брина поджала пальцы, почувствовав очередной поцелуй.
– Томас?
– М-м?
– Я серьезно. Мне не кажется, что это хорошая мысль.
– Просто скажи мне, когда я должен остановиться, – ответил Томас, коснувшись губами кожи над ее запястьем.
На этот раз Брина не смогла унять дрожь удовольствия. Она чувствовала, как пульсирует кровь у нее в жилах. От прикосновений его влажных губ у нее щемило в груди и стало тепло между ног. Ее соски уперлись в ставший тесным лифчик. Брина подумала, что нужно немедленно потребовать, чтобы Томас остановился, пока его губы опять не добрались до ее груди. Но потом снова раздался грохот, ночь осветили цвета финального залпа, и она увидела лицо Томаса. Брина глядела в его глаза, в которых отражались золотые и белые вспышки фейерверка. Он смотрел на нее поверх запястья, и его взгляд горел ярче, чем огни в ночном небе. Он хотел ее. Хотел так же сильно, как и она его. И глядя ему в глаза, Брина уже не могла вспомнить, почему секс с Томасом – это неудачная мысль.
Она поднесла бокал к губам и осушила его.
– Почему ты бросил меня сегодня и пошел кататься с Холли?
– Я просто захотел покататься на лыжах, – прошептал Томас, щекоча ее кожу своим дыханием. – А Холли была там. И я не бросил тебя, а лишь высадил у отеля, чтобы подумать.
– О чем?
– О тебе, – ответил Томас, наконец отрываясь от ее запястья, а затем осушил свой бокал.
Брина не знала, можно ли ему верить, но ей бы очень этого хотелось.
– И до чего же ты додумался?
– Я хочу тебя, Брина. Хотел всегда, всю свою жизнь. Сейчас, возможно, мое желание стало еще сильнее. Ты прекрасна, и с тобой так же весело, как и раньше. – Он взял ее бокал и бросил его вместе со своим, и они беззвучно приземлились на ковер. – Я знаю, почему хочу тебя, и могу с уверенностью сказать, почему ты хочешь меня.