Он замолк.
— Я! — откликнулся с видимой неохотой.
— Прекратить истерику! — я еще добавил металла для отчетливости командного звона.
— Есть…
— Встать, отряхнуться и очистить от дерьма личное оружие! По исполнении — доложить!
— Есть, Кир…
— Рядовой Цезарь! — Я!
— За тобой — непрерывное сканирование окрестностей на предмет обнаружения «акул»! При наличии — действовать по обстановке, докладывать немедленно!
— Есть, командир! — Цезарь выразительно вскинул ствол «эмки», автоматической винтовки «М–316» со съемным подствольным ракетометом и встроенным огнеметом. Повел шлемом, начиная сканирование.
Озадачив таким образом личный состав, я сам сосредоточился на микрофоне:
— Тигры, Тигры, я — Тигр–1, вызываю каждого, кто меня слышит… Тигры, Тигры, я Тигр–1, вызываю каждого, кто меня слышит…
В наушниках мелко потрескивали шумы боя, прорывавшиеся даже сквозь защитные аудио — фильтры. Похоже, никто меня, Тигра Первого, на фиг не слышал…
«И кто только выдумывает все эти дурацкие звериные позывные и секретные коды из жизни пестиков — лютиков?» — в очередной раз мелькнуло где-то на заднем плане сознания. Вот сюда бы его, в эту раскисшую яму! Сидеть по уши в дерьме ниже нулевого цикла и орать на весь белый свет, что я — тигр, или лев, или иной царь зверей, жизнь удалась, и вообще-то я счастлив от самого этого факта и полностью доволен своим социально значимым происхождением…
Мне хорошо, мне очень хорошо, мне лучше всех, я одна большая — большая, огромная — огромная, платиновая — платиновая кредитная карточка…
— Але, але, командир! Взводный, где ты там?! — прорезался, наконец, чей-то искаженный голос. Связь в этих допотопных бронекостюмах «Краб–2» образца пещерно — каменных веков — совсем никакая…
— Тигр–1 слушает! Тигр–1 слушает, прием! Кто на связи?! — обрадовался я.
— Але, але, взводный, это я, Князь. Иду к тебе… Да не кричи ты так, мы уже рядом…
— Тигр–14, прием, понял вас! Ты один?
— Не, со мной этот… тигр… как его, черта придурошного… Кукушка, словом!
— Тигр–14, понял вас! Даю пеленг, прием!
— Да взял уже, взял… Ты лучше бабе своей давай, здоровее будешь! — не удержался он.
Это Князь. Из уголовных, авторитет, весь в законе, как и в наколках, до самой своей лысой макушки… Кукушка — его «шестерка». Смазливенький такой, молодой пидорасик, точнее — вторичный натурал… Словом, тип неприятный, как подсыхающая слизь на подошве.
— Отставить базар в эфире! — прикрикнул я.
Надо же, уцелели урки! Обычно среди уголовных потерь всегда больше, не солдаты все — таки. В первых боях они начинают откровенно метаться, еще не прочувствовав на собственной шкуре справедливость древней пехотной истины, что зачастую идти напролом в бою куда безопаснее, чем искать на простреливаемых участках местечко поспокойнее. А уж в этой ракетно — лазерной мясорубке, в которую мы только что угодили…