— Завтра к 8 часам ты должен быть в бригаде. Выезжаете на фронт. Все документы готовы.
Я не сказал родным, что еду на войну. Рассказал об этом только своему другу Гене Мазепе, попросил подвезти в ППД. Он с готовностью согласился.
Генка большой патриот — и был, и есть. Даже ворота своего дома выкрасил в цвета украинского флага.
Забегая вперед, скажу, что и Гена, и его жена Лара очень помогали потом моей роте. Много раз Гена на своей «Тойоте-Тундре» приезжал к нам на фронт, привозил пацанов (в том числе и меня!) из отпусков и забирал, отвозил в Черкасское следующую партию отпускников.
Когда я приезжал с войны, Гена и Лара встречали меня в Мерефе, привозили к себе в дом, кормили, отпаивали коньяком. Только после этого я отправлялся домой — уже отошедший, выговорившийся, способный почти нормально общаться, не слишком пугая родных.
Гена и Лара принимали на себя первый удар моего, травмированного мгновенным переходом от фронта к тылу, характера. Спасибо им за доброту и терпение!
12 июля 2014 г., будущий позывной «Юрист»
Утром Гена отвез меня в Черкасское. У палатки снайперов были сложены ящики с патронами и гранатами, карематы, спальники, оружие.
В палатке спали незнакомые пацаны: снайпера с 3-й БТГР вернулись в ППД.
Карабей спросил, есть ли у меня броня. Узнав, что нету, выдал мне один из ротных бронежилетов, привезенных волонтерами.
…В сентябре, в разбитом доме в Песках, я увидел напольные весы. Взвесил свой броник. Стрелка показала 15 килограмм.
Я пробегал в этой броняшке до конца декабря. Потом Рома Доник подарил польский бронежилет, 8-килограммовый…
Начали загружаться в машину, и тут Костя Бабич предложил сфотографироваться на память.
Мимо проходил тот самый толстенький боец из ремроты, которого я первым увидел в палаточном лагере в день приезда, 18 июня.
— О, братан, привет! Сфоткай нас!
— О, то давайте, хлопці! Їдете? Удачі, обережно там! Я теж не сиджу без діла, не байдикую: вчора як раз танчік полагодив!
Когда кто-то едет воевать, а ты пока не едешь — чувствуешь себя неуютно, как будто прячешься. У любого человека, если совесть у него на месте, — такое чувство. Потому эмоции паренька, когда он говорил про танчик, были мне понятны. Он хотел сказать, что тоже полезен. Что от его работы здесь, в Черкасском, — там, на фронте, тоже многое зависит…
— Ты меня встречал, когда я в бригаду только приехал, сегодня на фронт провожаешь. Смотри, чтобы обязательно так же и на дембель, домой проводил! — рассмеялся я.
В день демобилизации я не встретил этого толстячка, но много раз видел на фронте. Он вышел на войну вместе с 1-й БТГР в ноябре, на замену обескровленному второму батальону. В базовом лагере в Тоненьком ремонтеры жили за три дома от нашего. Надеюсь, этот хлопец уцелел…