563 год от Слияния
Тоскливый мелкий дождь зарядил с раннего утра. Себастьян порадовался, что успевает в Благодатный до темноты. Ночевать под открытым небом не хотелось.
Капли дождя методично стучали по длинному кожаному плащу, закрывавшему охотника почти до пят. Если дождик перейдет в ливень, то и плащ не спасет, а дороги может размыть так, что обратно возвращаться придется втрое дольше.
Он ехал вторые сутки, практически без остановок, лишь однажды сменив на почтовой станции лошадей, и невероятно устал. Но, судя по короткому и злому тону приказа, подписанного лично Рошалем, капитаном охотников, дело находилось у того на особом контроле, а это значило, что права на ошибку у Себастьяна нет. Рошаль не признавал вторую часть афоризма: «на щите», вдалбливая с первого дня каждому новичку, что единственно возможным вариантом является «со щитом», то есть с победой, и никак иначе. А ведь еще, помимо всего прочего, есть королевский двор. Наблюдают, оценивают, делают ставки на охотников, назначают любимчиков или, наоборот, по велению высочайшей воли лишают королевского расположения, ссылая в дальние провинции.
Формально охотник подчиняется только капитану Рошалю и, конечно, королю, а когда охотник при исполнении, то слушает лишь свою интуицию. Но в действительности случается разное. Чтобы выжить при дворе, нужно не просто держать ухо востро, а самому стать ухом, чутко улавливающим самые незначительные колебания власть предержащих. И, хотя Себастьян был изгнан из столицы и последние годы выполнял поручения исключительно в провинциях, получая приказы с почтовыми голубями, нравы двора он знал прекрасно.
Себастьян терпеть не мог подковерные игры, в то же время прекрасно понимая, что Ламберт X уже давно не интересуется политикой, а канцлер, чьим словом отныне свершались самые серьезные дела в стране, крепко держит власть. Пусть и создаются разного рода коалиции в королевском окружении, которые грызутся между собой, не чураясь самых грязных методов, но канцлер всегда контролирует происходящее.
Вдалеке уже показался шпиль церквушки – самого высокого здания Благодатного, и Себастьян пришпорил усталую лошадь. Та недовольно фыркнула, ускоряя бег. Главное сейчас – добраться до места и быстро решить возникшую проблему, чтобы потом спокойно вернуться домой.
Дворцовые интриги Себастьяна не касались, пусть там живут, как считают нужным, а он будет действовать, исходя из собственных представлений о долге. Перед мысленным взором в который раз за эти пару дней возникли строки записки Рошаля: «Бляхе номер 17. Приказ. Прибыть в город Благодатный. Пропадают люди. Думаю, по нашей части. Решить вопрос любыми средствами и в кратчайший срок!»