— Хорошо, что здесь есть санузел, — пошутила Лида, когда телохранитель вышел. — Можем отсидеться, не испытывая неудобств.
— В охране наверняка есть люди, которые обо всем докладывают наверх, — сказал Алексей. — О нас знают в министерстве, поэтому узнает и Берия. И не один он такой умный, у других тоже должны быть информаторы. И включение меня в штат министерства и охраны Сталина уже ничего не изменит. У того же Берии возникнет вопрос, с чего такая честь какому‑то майору, которого Хозяин поселил в лучших комнатах дачи, да еще не одного, а вместе с женой. И он легко сможет узнать в министерстве, по чьему указанию у них появился еще один майор. И как после этого жить в нашей квартире, особенно тебе? Боюсь, что, пока Сталин с ними не разберется, мы здесь застрянем. Или он нас переведет в помещение охраны, хотя, судя по ее численности, свободных помещений там нет.
— А он точно будет с ними разбираться? — спросила жена. — С Берией, наверное, разберется, а вот с остальными?
— Когда имеешь дело с Иосифом Виссарионовичем, предсказывать его действия — неблагодарное занятие. Лишь бы не попытался их стравить. Раньше он так частенько поступал, и всегда срабатывало, а сейчас может не сработать. Они его все слишком сильно боятся и слишком хорошо изучили. С большинством из них нужно расправляться сразу, и все делать быстро. Причем аппарат МГБ не используешь, только своих людей. А много их у него? И сделать нужно так, чтобы со Сталиным не связали. Народ такой падеж руководства переживет, многие, наоборот, будут радоваться, а вот партийная верхушка будет в панике. У каждого из лидеров повсюду свои люди, сложились определенные отношения и связи. И все это враз рухнет. А у нас еще в традициях, что падение лидера тянет за собой чистку большей части его сторонников. И сейчас нужно будет действовать по такой же схеме и при этом не навредить управлению государством. Одна надежда на ум, опыт и изворотливость Сталина и еще на веру в него народа. Это десять лет назад партийные консерваторы могли его обвинить в отходе от канонов и снять, сейчас у них это не выйдет. И от культа личности может быть и польза.
— Ладно, давай отдохнем от политики, — предложила Лида. — Все равно решать это будем не мы. Переодевайся и будешь мне позировать, а я сделаю несколько набросков.
— А почему не сразу на холсте?
— Потому что мне его еще долго готовить. Ты лучше со мной не спорь, а то нарисую тебя злым и некрасивым! Готов? Голову немного поверни… Все, вот так и сиди, только смотри на меня так, как смотришь, когда я просыпаюсь.