Мистер Джонс набил трубку и жестом пригласил меня последовать его примеру.
— Голландский табак, — сказал он. И хитро подмигнув, добавил: — Контрабандный!
На нем был синий жакет и широкий галстук в красный горошек — мужчина из добрых времен королевы Виктории. Его серые глаза с золотыми блестками смеялись, а светлая бородка подрагивала, будто под лаской ветерка.
«Где я мог его видеть?» — спросил я сам себя. И тут же воскликнул:
— Диккенс! Чарльз Диккенс!
Он поклонился, глаза его смеялись…
— Я очень люблю Диккенса, — сказал он. — Книги его для меня словно молитвенник. Когда вы пришли, я перечитывал «Николаса Никльби». Ту сцену. Когда он, мучимый голодом, принимает приглашение отведать за столом почтенного мистера Краммла пудинг с говяжьим филе. Пудинг с говяжьим филе очень вкусен, и вы насладитесь им у Эрроусмитов.
Мы несколько минут курили в полном молчании.
— Итак, вы станете мистером Джонсом, — сказал хозяин дома, хотя и не задал ни единого вопроса. — Довольно… давно, прошу прощения за неточность и истинность этого выражения, давно, как говорят те, кто считает время, кто-то другой поступил также. Он не смог справиться со скукой и, чтобы победить ее, попытался слиться с мудростью Мира, желая творить… скажем, чудеса, хотя и этот термин не точен. Мне пришлось вернуться…
И тут я заметил, что кольца дыма, которые пускал к потолку мистер Джонс, были плотнее, чем очертания его лица.
Бородка расплылась дымком; глаза погасли, хотя улыбка еще оставалась.
Еще несколько секунд улыбка продолжала лучиться радостью — я подумал о чеширском коте из «Алисы в Стране Чудес».
Я остался наедине с креслами, трубками, контрабандным табаком и бутылками.
Я налил себе стаканчик зеленого шартреза.
Напиток монахов… Ах!.. Я засмеялся — удовольствие от выпитого стало вдвое большим.
* * *
В зеркалах отражался не образ Диккенса, а мой привычный облик.
Однако, домработница, которая орудует метлой на Стерндейл-стрит, начинает свой день с любезных слов: «Здравствуйте, мистер Джонс» — и, похоже, не замечает, что произошла замена личностей или облика.
Я в ладах с ней, разговор с этой особой таит множество неожиданностей. Она очень злится на королев и принцесс.
— Негодяйки, мне хотелось бы видеть их в аду! — повторяет она.
И предрекает им муки, самыми оригинальными из которых является вечно раскаленный добела кол.
— Если бы я могла подсказать это дьяволу! — вздыхает она.
Каждый вторник мои соседи Эрроусмиты шумно встречают меня: «Здравствуйте, мистер Джонс!» — и на ужин я наслаждаюсь пудингом с говяжьим филе. Он так хорош, что я неизменно прошу вторую порцию.