Мысли застряли на этом вопросе, и я неохотно выключила воду и встряхнула волосы.
Они были теплыми поначалу, но быстро стали холодными, капли воды стекали по моим рукам.
Я застыла. У меня было жуткое чувство, что я уже не одна в ванной.
Я ничего не видела за белой занавеской душа, хотя была уверена, что увижу фигуру с ножом мясника. Я прислушивалась, пытаясь успокоить дыхание, чтобы не шуметь.
— Я чувствую кровь на тебе, — раздался голос Сары. То не был обвиняющим, но это было ужасно жутко. Как она пробралась сюда так, что я ее не услышала? И вообще, я была в душе, она не знала о правилах приличия?
Я не знала, что сказать, так что я отодвинула часть занавески, высунула голову, чтобы увидеть ее.
Никого не было. Дверь была закрыта.
Кошмар.
Я вышла из душа и быстро обернулась полотенцем. Оно было маленьким и едва закрыло мою задницу, но и так было нормально. Я огляделась в поисках нее, но я была одна. Одежду на полу никто не тронул. Оно было приоткрыто, впуская жаркий сладкий воздух. Я слышала Сару? Или это все воображение? Я закрыла глаза и потерла виски, пытаясь прояснить мысли.
Стук в дверь.
Я невольно вскрикнула, от мокрых волос отлетали капли во все стороны.
— Это Декс, — услышала я по другую сторону. Ручка дернулась.
Я настороженно открыла дверь. Точно, Декс стоял за дверью с аптечкой в руке. Он был встревожен, пока его взгляд не скользнул по моей груди и ногам, отмечая то, что не закрыло полотенце.
— Вот и ты, — сказал он, приподняв уголок рта.
Я не поддалась смущению из-за того, что он видит меня полуголой.
— Как долго ты тут стоишь?
— Только пришел, — сказал он, все еще глядя на мою грудь.
Я закатила глаза и надавила на его лоб, чтобы он смотрел мне в глаза.
— Ты не видел тут Сару?
Он покачал головой.
— А что?
Я закрыла глаза, мне становилось хуже.
— Забудь.
Я начала закрывать дверь, но он выставил руку, остановив ее.
— Ох.
Он протиснулся в ванную и закрыл дверь за собой.
— Тебе нужна помощь.
— Ага, но ты хотел бы, чтобы на твоем месте был кто-то другой, — фыркнула я.
Он вздохнул, открыл аптечку и поставил на рукомойник.
— Я был бы рад, если бы ты была сексуальной медсестрой, а не я.
Он открыл бутылочку спирта и вылил его на марлю, занес над моей рукой и предупредил:
— Будет жалить, наверное.
— Не больнее твоего языка.
— Ха, — сказал он и с силой прижал марлю к моей коже. Я дернулась. Обжигало ужасно.
Он взял шарик ваты и начал уже мягче промывать каждую царапину. Он хмурился, пока работал. Было приятно на него смотреть.
Он добрался до ран, нанесенных когтями вороны, коснулся пальцами. Волоски на моих руках встали дыбом. Но не от страха. Было приятно.