Старичок скосил на него глаз и в который раз, но жестко уже проговорил бородатенькому:
— Попробуйте на Арбате, в ювелирных, там вам еще меньше поставят, ибо они берут большой процент, мое слово последнее, за дверью люди ожидают.
— Ага, понял! — вскричал клиент. — Хорошо, не хотите — не надо, я в другом месте покажу, но машины-то это точно стоит! — Сгреб вещицы в тряпичную сумочку и, не сказав даже спасибо, гневно бросился к выходу.
— И сколько таких за день, понимаете? — вдогонку ему бросил предназначенное для Чигринцева старичок.
— Понимаю, проблемы, наверное, как у врача, коли больной не согласен с диагнозом, — поддакнул Воля.
— Лев Васильевич, погодите вызывать, — произнес вдруг молодой, — тут по вашей части, гляньте. — Он протянул колье старику.
— Да-да. — Тот потянулся к очкам, водрузил их на нос. — Давненько не видали, клад отрыли? — улыбаясь, спросил Чигринцева.
— Почти, — невольно вздрогнув, отозвался Воля, — семейные.
— О нет, это скорее музейные, старинная вещица, — не отрываясь от камней, произнес эксперт. — То есть я не оговариваю, быть может, в семье хранилась, но это почти археология. Понимаете, о чем я?
— Даже очень, ибо знаю предание, но Бог с ним, оцените, пожалуйста, и, если можете, помогите продать.
— А вы представляете цену?
— По правде — нет, знаю, что много, но сколько… — признался Чигринцев.
— Ну, Паша, кому: Ашоту или Николаю Егоровичу?
— Лучше Николаю Егоровичу, — ответствовал без всякой эмоции молодой.
— Стало быть, вот: вещица красивая, редкая, старая. Но мой вам совет: везите ожерелье на Запад, ищите спеца-коллекционера, тот вам оценит выше, но, правда, переезд, экспертиза, почти баш на баш и выйдет. Дело в том, что камни большие, чистой воды, кроме двух крайних, но неграненые, а значит, малоценные. Попробуйте на улице продать, не купят — не поймут. Им подавай современную компьютерную огранку, брильянт, и побольше. Я вам дам адресок с телефоном, подъедете? Вы на машине?
— Да, стоит на улице.
— Отлично. Тысяч на пять-шесть долларов набежит, если Николай Егорович клюнет, он любит старину — больше, пожалуй, некому. — Эксперт написал адрес на бумажке, передал Чигринцеву.
— Спасибо, большое спасибо, признаться, я ожидал другого и других людей, — раскрылся до конца Воля. — Сколько я вам должен?
— Ничего, абсолютно ничего, пятьсот рублей в кассу, тысяча пятьсот за справку, если желаете, но Николай Егорович в ней не нуждается. Я позвоню. — И, поймав Волин взгляд и даже потеплев от его наивности, добавил: — У нас с ним свои счеты, не волнуйтесь.
— Я и не волнуюсь, — расцвел Воля. — Мне, признаться, все равно, камни не мои.