— Надеюсь. Алина расскажет, как всё было в тот день? Со всеми подробностями, какие только сможет вспомнить. Протокол я не составляю, не тороплю, не давлю. Просто слушаю. Итак?..
Они стояли в толпе на перроне, и щёки обдувал пресный сухой ветерок. Вот-вот к станции «Площадь Восстания» должен был подойти поезд — свет его прожекторов позолотил чёрный зев туннеля.
Здесь, на станции пересадки, вышло много народу, и освободился целый диванчик в углу вагона. Все трое немедленно уселись туда, не обращая внимания на толстых тёток с тележками, сошедших с пригородных электричек. Оксана пыталась прогнать подальше предательский страх — а стоит ли браться? Не отказаться ли сейчас, пока Максимовы не втянулись в процесс? Да, они утратили последнюю надежду на милицию и прокуратуру, и потому готовы выполнять все прихоти частной сыщицы. Но раз не вышло у тех, то почему Оксана смеет надеяться на успех? А вдруг на сей раз в Питере ждёт позорное фиаско? И перед Руськой стыдно — он так её уважает…
Но Алина уже заговорила, стараясь перекричать грохот поезда; он искажал, заглушал слова. И. хотя нужды в этом не было, Оксана по привычке проверяла «хвост».
— Тринадцатого декабря была среда…
Сидящая в центре Алина почти прижалась губами к Оксаниному уху. Руслан делал вид, что изучает рекламу магазина «Три толстяка» и лекарственного средства для улучшения зрения. Но и он на всякий случай проверял, не проявляет ли кто-нибудь нездоровый интерес к их маленькой компании.
— У нас в девятом классе уроки поздно закончились. А я ещё после гриппа вышла, надо было въезжать во многие темы. С девчонками поболтали на крылечке. Школа к дому близко, один квартал всего. Погода была дурацкая — зима, темно, а снега нет…
— Ты в той школе первый год училась? — перебила Оксана. Доставать блокнот не стала, понадеявшись на память. — Подруги уже появились?
— Да. Меня а августе папа привёз к бабушке с дедом. Когда мама… — Алина запнулась. — А до этого училась там, в гарнизоне. Короче, в папино положение вошли, приняли по месту жительства дедушки. Здесь, конечно, лучше. Хотя бы не такой хлев, как в посёлке. Я подружилась с двумя девчонками, и с ними в тот день была.
— Имена ты назовёшь после, — решила Оксана. — Их тоже проверить надо.
— Зачем? — удивилась Алина. — Они и дома у нас никогда не были!
— На всякий случай. Значит, ты не сразу пошла из школы домой, а погуляла с подругами. И сколько времени вы на это потратили?
— Полчаса. Ну, может, минут сорок. Мы часто к «Лесной» ходили — за семечками, за жвачкой, кое-кто за сигаретами. Тогда там маленький рынок был; весной его убрали. И масса ларьков, палаток, прилавков — сами увидите, когда приедем. В подземном переходе целый комплекс, несколько круглосуточных магазинов. Короче, время клёво можно провести, и практически всё купить. А в тот день меня бабушка загрузила под завязку. После нас с дедом она сама гриппом заболела, на улицу выйти не могла. Папа в гарнизоне, а дедушка к приятелю на «золотую» свадьбу пошёл. Тот, кажется, тоже с ним и дедом Руслана на подлодке ходил. Бабушка тоже собиралась, но у неё вдруг поднялась температура. Дед хотел уже позвонить, отказаться, но она рогом упёрлась. Иди, говорит, а то неудобно. Мы с Булавиными столько лет вместе лямку тянули! Уже и подарок купили, и хризантемы лиловые. А Евгении, золотой юбилярше, передай, что я навещу её, как только встану. Чайку вместе хотели попить…