— Мам, привет!
Октябрина чему-то улыбалась, шкодливо опустив длинные ресницы. Обхватив меня за шею, она привстала на цыпочки и чмокнула в щёку.
— Около игровой комнаты там у нас кто-то ртуть разлил. Ну, всех и развезли по домам. Сказали, заберут, когда всё вычистят. Два дня надо заниматься дома. Я уже занимаюсь, ты не бойся…
— А у меня есть сведения, что ты на велике полдня гоняла.
Я прошла на кухню, села верхом на табуретку. Ота немедленно забралась на другую, устроила голову на кулачке и тряхнула густой смоляной чёлкой.
— Скажи мне честно — вы с Денисом ругались матом на улице?
— Нет. Мы матные слова не говорили! — искренне удивилась Ота.
— Но что-то вы старушкам кричали? — Я окончательно успокоилась и полезла в холодильник. Теперь чаем с травами не обойтись — нужно кормить дочку обедом. — Или они всё придумали?
— Денис им сказал: «Бабки в повязках!». Это из «Няни-мумии»…
— Но они же правильно вам замечание сделали! Не соглашалась я. — На великах гоняли? Грязью их обрызгивали? На чужую собачку ошейник с электроразрядом надевали? Вы что, нормально играть не можете?
— Они сказали, что из меня ничего не получится, и мне в элитной школе делать нечего. Бабушка — подавальщица, дедушка — шофёр, а мать по улице… по панели ходит. И что они знают, откуда у нас машина…
Я махнула рукой, надела кокетливый малиновый фартук, загремела тарелками. О том, что меня во дворе считают не частным сыщиком, а валютной проституткой, я знала давно. Но девочке-то можно было об этом не говорить. И грешно поминать дурным словом её дедушку и бабушку, о которых якобы во дворе хранят добрую память…
— После съеленной пачки чипсов ты ещё хочешь обедать? Не тошнит?
— Нет. — Октябрина резко вскинула голову и взглянула мне прямо в зрачки большими шоколадными глазами. — Не тошнит. Мама, ты не бойся. Я тебе одну вещь скажу, очень важную.
— Какую?
Я старалась отрешиться от сыскных дел и переключиться на дом. Здесь вся мои жизнь, и самые важные дела происходят в этих четырёх комнатах и на этой кухне, где мы с дочерью сейчас будем обедать. А, может, ужинать, потому что уже вечер. Какую бы вещь ни сказала сейчас Ота, пусть даже глупую или пустяковую с моей точки зрения, я должна отнестись к проблеме серьёзно. Именно потому, что это — проблема моей дочери.
— С тобой всё в порядке?
— Всё. — Октябрина водила смуглым пальчиком по столу, и я видела, что она лукавит. — Только Денис мне предложение сделал. Взаправду!
— То есть?.. — Я даже поперхнулась. — Предложение чего?
— Чтобы я за него замуж вышла, — тихо и вежливо пояснила дочь. — Но не сейчас, ты не думай! Потом, когда паспорта получим. Мы поклялись, что он другую не найдёт, и я — тоже…