– Эй, есть кто живой? – крикнул Карлос.
– Здравствуй, дерево! Кому здесь еще быть-то, придурки, – раздался голос из комнаты.
Комнатой это можно было назвать лишь условно. Просто на полу валялись старые матрасы с помойки, а у стены, чуть заваливаясь набок, стоял продавленный диван. На низеньком столике громоздились пыльные журналы и газеты. Рядом с ним беспощадно вонял маленький газовый обогреватель.
– Вообще дышать нечем! А ну, открой окно!
– Да пошел ты, ишь раскомандовался! Лучше задохнуться, чем замерзнуть. Ну? Принесли?
Фран вынул три маленьких бумажных пакетика, в которых фасуют аптечные порошки, и положил на столик. В дверь как раз входил четвертый обитатель логова. Соседями Карлоса и Франа были некие Ману и Лако, в одинаковых омерзительно грязных лохмотьях, оба землистого цвета. Все жадно наклонились над столиком. Ману страшно нервничал:
– Ну, где моя доза? Эта? Эта? Эта?
Он схватил пакетик, но Карлос сильно хлестнул его по руке сверху вниз, и пакетик упал назад на стол.
– Нет! Вот дурака кусок! Это моя кока. А тебе – вот этот конек.
Ману подозрительно уставился на него:
– А сколько здесь? Мне надо три.
– Ха! – ответил Карлос. – Две, и пошел вон. Ты думаешь, на героин объявлены скидки?
– Да я ж… ах ты сволочь, Карлос, я ж тебе набашлял на три! Карлос, мы друзья, ты что, крысятничать вздумал?
– А ну цеди текст! Крысятничать! Чего мне тебя обирать, убогого, – подорожал порошок, кому говорю!
Лако взял свой пакетик с тоской в глазах и пробормотал, отходя в угол:
– В этом мире, мой бедный Ману, друзей не бывает. Только компаньоны по кайфу. А порой и их нет.
Он ушел в свою комнату и закрыл дверь. У Лако была причуда, которую они никогда не понимали, – он вводил себе наркотик только в одиночестве. Они разобрали дозы и занялись своими делами: Карлос – кокаином, Ману – коньком, то есть героином.
Разумеется, Фран с Карлосом обобрали Ману и Лако. Возвращаясь из Барранкильяс, он взяли себе понемногу из их доз. Считали себя вправе – ведь они словно платили за проезд. Хочешь жить в группе – либо сам ходи на дело, либо мирись с тем, что тебя маленько пощиплют. Что Карлос делал с героином, который сам не употреблял, не знал никто. Он уже давно не комбинировал препараты, особенно после слуха, что хотя приход бывает от этого ошизенный, но и мрет народ сильно. Если хочешь догоняться с ветерком, пожалуйста, только каждый раз на кону твоя голова.
– Сегодня я хочу еще разок вмазать, – сказал Карлос. – А завтра схожу надыбаю.
– Дело твое, – ответил Фран.
Подсевшие на кокс все одинаковы – они будут догоняться, пока не закончится запас. Героинщики, те умереннее, им сам наркотик помогает употреблять его размереннее. Хотя тоже дурь еще та. На коксе тебя колбасит все сильнее и сильнее, и ты уже не можешь остановиться. Чем быстрее движешься, тем быстрее хочется. А от герыча тебя мажет, расслабляет, и еще одна доза мало что меняет. Были кокаинщики, способные удержаться на трех дозах в день, но у большинства дело заканчивалось тем, что они выскребали что-нибудь с самого дна кошелька и юзали на все, что было. Поклонники герыча были в целом спокойнее. Фран надеялся удержаться в их рядах, не теряя кайфа, но приход держал слабо и быстро уходил в аут. На Карлоса наркотик уже начинал действовать.