– Для умного парня ты сморозил редкостную глупость.
Таким, как его братья, легко говорить. Если они видят то, что им нравится, то идут и берут это, не переживая о последствиях. Но Джеймс предпочитал, чтобы его жизнь была чуть более распланированной. И в отношениях с женщинами он был осторожен, хотя давно оставил в прошлом юношескую неуверенность в постели. Он посмотрел на Шейна, подняв брови.
– Мне нужно, чтобы моя партнерша меня как минимум уважала.
Шейн усмехнулся.
– Уважение сильно переоценивают. Переспи с ней и выкинь ее из головы.
Джеймс живо представил обнаженную Грейси среди смятых простыней, но прогнал этот образ.
– Не лезь не в свое дело.
– Я тебя совсем не понимаю.
Это было в порядке вещей. Джеймс никогда не был и не будет таким, как остальные братья Донованы. Их сестренка Мадди, хоть и самая младшая в семье, имела такой же огненный темперамент, как его братья. Джеймс давно смирился с тем, что он не такой, как остальные, а с той ночи, когда произошла автокатастрофа, в которой погиб его отец, а сестра впала в кому, он перестал и мечтать стать таким, как они. Его братья и Мадди были импульсивными, а Джеймс – рассудительным. Они этого не понимали, и он их не упрекал. Трудно объяснить людям, которые обожают риск, что ему нравиться жить упорядоченной жизнью. Он любит порядок и аккуратность. Именно дисциплина и организованность помогли ему выжить и стать тем человеком, которым он был сегодня. Они его спасли, и у Джеймса не было ни малейшего желания возвращаться обратно. Ему нравилось вести жизнь скучную и упорядоченную, даже если это означало, что его никто не понимает.
Конечно, как любой мужчина, сделанный из крови и плоти, он был бы не прочь лечь в постель с Грейси, забыться в ее теле и все такое. Но, рассмотрев эту ситуацию под разными углами, Джеймс не нашел практических причин удовлетворить это желание. Если бы вдруг она согласилась – а это крайне маловероятно, учитывая, что она совершенно ясно показывает свою неприязнь к нему, – то это было бы катастрофой. Они совершенно разные люди, можно сказать, полные противоположности, и дело кончилось бы тем, что она возненавидела бы его еще больше, чем сейчас.
Единственной положительной стороной был бы секс. Даже притом что это очень большой плюс, в конечном итоге он принес бы больше вреда, чем пользы. Инстинкт подсказывал Джеймсу, что ему лучше не знать, каково чувствовать ее под своими руками и губами. Не хватало еще, чтобы у него сохранилось воспоминание о том, как он входил в ее тело. Или что он чувствовал, когда она кончала.