Катер приткнулся к бамбуковой серенькой пристани, с нелепо торчавшими жердями настила. Пара матросов в привычных пробковых спасательных жилетах, ловко спрыгнули на берег, закрепляя причальные концы на вкопанные сваи. Затем отработанными быстрыми движениями перекинули сходни, и вытянулись на пристани по стойке смирно. Первым ступил на берег, естественно, капитан фон Шмелинг, с невозмутимым лицом потомственного барона, владельца замка в предгорьях австрийских Альп. Профессиональный воин в шестом поколении фон Шмелингов, умел смотреть свысока на всех при необходимости, что сейчас и продемонстрировал. Благо, подбежавшие портовые стражники и три местных чиновника едва доставали своими шлёмами до подбородка офицеров.
Неторопливо спустившись по сходням на берег, два офицера в сопровождении десятка пехотинцев и переводчика, направились к начальнику порта, ожидавшему незваных гостей на пороге своего домика. Шли неторопливо, не обращая внимания на полусотню портовой стражи, окружившую русов. Воздух, пропитанный влагой, оседал на лицах и одежде мужчин, резко контрастируя с недавним свежим ветром океана. Идти было недалеко, метров двадцать, не больше. Но, все русы, успели пропотеть с головы до пят, фон Шмелинг машинально снял шитую золотом фуражку, вытирая лицо платком. Кожин пока держался, в силу возраста, наверно, кровь не так горяча, как у молодого офицера. Держался Николай соответственно выбранной роли помощника и советника, скромно и немного подобострастно.
— Кто главный? — Негромко поинтересовался Макс, глядя поверх голов аборигенов пустым взглядом.
— Я начальник порта, — выслушав перевод прибывшего на катере руса, важно выставился животом вперёд самый полный из присутствующих аборигенов. Сквозь слабо скрываемый страх в его глазах промелькнула надежда на хороший заработок, вернее, объёмную взятку. Он приосанился, пытаясь, выставить вперёд свой маленький, тщательно лелеемый животик. Громко вздохнул и разразился длинной речью, наглость которой была понятна и без перевода. Выслушав перевод, оба офицера не сдержали лёгких улыбок, настолько ожидаемыми были слова начальника порта. Таким же давно отрепетированным стал ответ Макса фон Шмелинга, абсолютно неожиданным, однако, для аборигенов.
— Я, Макс фон Шмелинг, капитан русской гвардии, от имени правительства Югоруси, объявляю войну султану Батана Абдул Кадиру. Война будет идти до полного захвата султаната, либо до подчинения всего султаната Югоруси и её требованиям. Требования наши таковы — отказ султана Абдул Кадира от исламской веры, полное изгнание мусульманских проповедников из султаната, с запретом на исповедание ислама на всей территории страны. — Капитан взял из рук Николая запечатанный печатями кожаный пенал с посланием, и небрежно передал его начальнику порта. Сдержал улыбку при виде шокированной физиономии яванца, добавив, — спешите передать мои требования султану Абдул Кадиру. Уверен, мои воины уже захватили порт и весь городок. Не думаете ли вы сопротивляться, скрывая от султана такое важное сообщение?