— В том значении слабый, что поститься совсем не пригоден. Стоит его немного недокормить — так не приведи господи, какие он тогда мне мучения причиняет! А вот скажи, князенька, что ты про все эти слухи думаешь, которые по столице ходят?
— Про какие слухи, Иван Андреевич? — Нелединский недоуменно пожевал губами.
— Известно про какие! — Крылов приподнялся в кресле. — Насчет кончины государя нашего!
— Ох, Иван Андреевич, вроде вы только и делаете, что спите да трапезничаете, а все городские слухи раньше всех узнаете! Как только это вам удается?
— А я, князенька, в уголку у себя сижу да ушей не затыкаю. Вот мне все разговоры-то и слышны…
— А вы, Иван Андреевич, досужих-то сплетен не слушайте! Государь наш из Таганрога отправился с инспекцией в Крым. Там он себя не щадил, день и ночь проводил в седле, в заботах своих государевых, вот и не уберегся. Подхватил сильную лихорадку и воротился в Таганрог совсем больным. Никакое лечение ему не помогло, врачи отступились. Перед самой смертью пригласил он соборного протоиерея, причастился святых тайн, исповедался и тихо умер на руках у императрицы… сама государыня своей рукою глаза ему закрыла!
— Тю, князенька, ты это можешь племянницам своим рассказывать! Они у тебя доверчивы, всему поверят. А я, друг мой, другое слышал. Будто в гроб вместо государя положили не то фельдъегеря Маскова, не то унтер-офицера Семеновского полка Струменского. Оба сих, как сказывают, чрезвычайно лицом на государя нашего были похожи, и оба чуть ли не в один день с ним преставились… не случайно гроб с государем, из Таганрога доставленный, в Петербурге даже открывать не стали, так закрытым и похоронили!
— Что за ересь, Иван Андреевич! Где вы только такое услышали? Даже слушать такое мне невместно!
— Птичка на ухо нащебетала!
— А не чирикнула ли вам та птичка, куда в таком случае сам наш государь подевался?
— Говорят, в самый день его смерти часовой видел, как некий высокий человек в простой крестьянской одежде из дома вышел. И будто бы был тот человек как две капли дождевые похож на нашего государя. Не иначе как отправился он по святым местам странствовать, грехи свои замаливать!
— Бог с вами, Иван Андреевич! Какие же такие у нашего покойного государя грехи?
— Ох, князенька, сам знаешь — один Христос безгрешен, мы же все в грехе родились и в грехе умрем. А уж кто высоко вознесен — тот весь грехами, как багряницей, украшен!
— Не дело, не дело, Иван Андреевич, такие беседы вам вести, а мне слушать! — укорил Нелединский баснописца. — Вон, поглядите лучше, хозяйка наша пришла, в глубокий траур облаченная, как и подобает в такое время.