К счастью, нужная комната располагалась очень близко от лестничной площадки. Старыгин постучал, дождался ответа и вошел внутрь.
Комната была заставлена старинной мебелью — не хуже, чем средний антикварный магазин. Кресла и столы, диваны и разнообразные шкафчики занимали все свободное пространство и местами даже громоздились друг на друге.
— Эй, есть тут кто-нибудь? — окликнул Дмитрий Алексеевич, удивленно оглядывая помещение.
— Тут я, тут! — раздался откуда-то снизу полузадушенный голос, и из-под письменного стола красного дерева выбралась худощавая, коротко стриженная женщина средних лет. — Вы по какому вопросу? — осведомилась она, отряхивая бесформенное серое платье, и вдруг воскликнула: — Дима! Старыгин! Это ты, что ли?
— Я… — признался Дмитрий Алексеевич, вглядываясь в лицо женщины. — А вы… простите… что-то я не узнаю…
— Да это же я, Таня Зайцева! — выпалила женщина, приближаясь к Старыгину. — Неужели не узнаешь?
Старыгин удивленно заморгал, пытаясь разглядеть в этой малопривлекательной особе симпатичную светленькую девушку, с которой они учились на одном курсе Академии художеств.
С некоторым усилием это ему все же удалось, и он радостно воскликнул:
— Танька! Правда, ты! Ну, как ты живешь? Где работаешь? Ах, ну да, что же я спрашиваю!
— Да, вот здесь я и работаю… — Татьяна немного поскучнела, но тут же снова оживилась: — А помнишь, как мы с тобой на втором курсе Справедливость разрисовали?
Старыгин тут же вспомнил, как они, пробравшись ночью в главное здание Академии, расписали масляными красками мраморную статую (аллегория Справедливости, французская копия с римского оригинала). Верхнюю часть аллегории они разрисовали сине-белыми полосками, как бы нарядив статую в застиранную тельняшку, на щеках изобразили ромашки, а пышный зад статуи… декан рвал и метал, пытаясь выявить виновных, но студенты держались насмерть, не выдали зачинщиков и исполнителей!
Старыгин блаженно улыбнулся. Славные были времена!
— А помнишь, как нас ребята послали в поселок за вином, а мы вместо вина на все деньги накупили конфет? Нас тогда чуть не убили!
Дмитрий Алексеевич вспомнил и это, но невольно подумал: обычно такие случаи из своего далекого студенческого прошлого хорошо помнят те, у кого после этого в жизни ничего интересного не происходило. Кстати, и фамилия у Татьяны та же, что была в Академии, так что, скорее всего, замужем она тоже не была.
— А ты, я знаю, в Эрмитаже работаешь! — с легкой завистью проговорила Татьяна. — Я о тебе часто читаю в газетах и журналах!
— Ну, не так уж часто… — Старыгин засмущался.