— А сейчас-то ты сюда по какому делу? — спохватилась Татьяна.
— Да вот, знаешь, хотел проследить судьбу нескольких вещей… — начал Старыгин. — Кое-какие предметы из обстановки этого дворца…
— Что тебя конкретно интересует? — Татьяна перешла на деловой, сосредоточенный тон. — Ведь в этом дворце обстановка неоднократно менялась. Одно дело — обстановка первой четверти девятнадцатого века, когда здесь жили Нарышкины, другое — во второй половине века, когда дворец перешел к Шуваловым…
— Наверное, то, что меня интересует, относится к началу девятнадцатого века.
— То есть к тому времени, когда здесь жила Мария Антоновна Нарышкина с мужем?
— Мария Антоновна? — переспросил Старыгин. — Знакомое сочетание имени и отчества!
— Ну да, Мария Антоновна Нарышкина, фаворитка Александра Первого. Удивительной красоты была женщина!
— А ты не знаешь — она увлекалась музыкой? Дело в том, что мне попался на глаза клавесин, украшенный гербом Нарышкиных, так вот, я хотел бы узнать, где он стоял и с какими предметами мебели мог соседствовать?
— Клавесин Марии Антоновны? — Глаза Татьяны загорелись. — Вот бы мне такой в коллекцию!
Старыгин оглядел завалы мебели и подумал, что вряд ли это безобразие можно назвать коллекцией. Татьяна перехватила его взгляд и залилась краской:
— Да, я понимаю, у меня здесь нет порядка, но это — не моя вина! Мне выделили только одну комнату, и я пытаюсь сохранить здесь самые ценные предметы. А то, понимаешь, приезжают дикие люди с разных концов света, некоторые буквально вчера выбрались из каменного века, приличной мебели в глаза не видели и обращаются с красным деревом и палисандром как с сосновыми табуретками.
Старыгин вспомнил чернозубых посетителей, с которыми он столкнулся в холле, и посочувствовал Татьяне.
— Можешь себе представить, в прошлом году приехала делегация с Маркизовых островов, так они потребовали, чтобы в их честь посреди колонного зала развели костер! Оказывается, у них принято так делать в случае приема важного гостя. Причем на этом костре полагается поджарить кого-нибудь из принимающей стороны. Чтобы потом подать его к столу. Ну, на этом они настаивать не стали, уже были наслышаны, что у нас это не принято, а костер требовали… так я еле отстояла ампирный мебельный гарнитур!
— Ужас какой! — посочувствовал коллеге Старыгин. — Так что насчет клавесина? Не знаешь, где он мог стоять?
— Клавесин, клавесин… — забормотала Татьяна и углубилась в мебельные завалы.
Через несколько минут откуда-то издалека до Старыгина донесся ее приглушенный голос:
— Дим, пробирайся сюда! Я кое-что нашла!