И потом, на стороне «Муромцев» была их исключительная надежность. Должно было случиться нечто из ряда вон, чтобы эта машина рухнула на землю. Этот гигант своего времени был способен сесть даже с полностью неработающими машинами, на одном лишь планировании. А еще, при своих габаритах, самолет нуждался в относительно небольшом пятачке для посадки.
Петр ничуть не сомневался, что картинка получится то что надо. Для удобства работы оператора были предоставлены все условия. Иное дело, что сам КАЗ мог не оправдать возложенных на него надежд.
Уже свернув с дороги и начав взбираться на крутой склон, Пастухов усомнился в том, что правильно поступил. Со стороны холм не казался таким уж серьезным препятствием. Но стоило только телу прижаться к спинке сидения, как уверенности поубавилось. Но и отступать он уже не мог. Вперед! Только вперед!
Скорость значительно снизилась. Сказывались как крутой подъем, так и целина. Оно вроде как и просматривается песок, покрытый скудной растительностью, но с другой стороны, нет полной уверенности в отсутствии скрытых угроз. Так что, грузовик полз на холм со скоростью едва в десять двенадцать верст в час.
Наконец вершина. КАЗ легко ее перевалил, и начался спуск. Дорога явственно была видна у подножия. До нее было порядка пяти верст. Петр несколько увеличил скорость, но все же не позволял автомобилю разогнаться больше двадцати верст. Причина все та же. Целина.
— «Три-восемь», ответьте «сто третьему».
— На связи «три-восемь», — ответил Плужников, так как Пастухов был слегка занят.
— Оператор предлагает спуститься до дороги, пробежать по ней несколько верст, но где она делает очередной поворот, вновь пойти прямо.
Дорога и впрямь вилась между холмов, и терялась вдали, как видно обходя очередное серьезное препятствие. Правда, вот так сходу и не поймешь что собой представляет эта возвышенность.
— Сначала доберемся до места, а там посмотрим, — глянув на Петра, заключил Иннокентий. — Я смотрю, наш кинематографист чуть не писает кипятком, — закончил он, обращаясь уже к напарнику.
— Похоже, картинка получилась на загляденье, — подтвердил Петр.
— Еще бы. Несущийся по целине со шлейфом вздымаемой пыли автомобиль. Я даже вижу надпись на экране – «Не ведающий преград».
— Х-ха! А мне нравится.
— Не хорохорься. Ты еще не видел тот холм вблизи. И вообще, ты получил что хотел. Может хватит?
— Как ты и предлагал, сначала посмотрим на него вблизи, а там и решим.
— Ты вообще никогда не гнешься? — неодобрительно склонив голову набок, поинтересовался Плужников.
— Я как-то раз слышал одну песню. Хорошую песню. И слова там были хорошие. "Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас", — вновь выворачивая на дорогу, ответил Петр.