Лиду Лера знает с детства, когда-то были соседями. Ей сейчас шестьдесят два года. В Москве она уже лет десять. Уезжать ей некуда. Не найдя в Энске подходящей кандидатуры в мужья, она в тридцать лет родила себе сына. Безумно его любя, положила на него жизнь, дала образование, женила, купила в кредит квартиру и уехала в Москву зарабатывать для него деньги. Сын решил «расширяться» и уговорил мать продать её квартиру, мол, «потом приедешь жить к нам, будешь внуков нянчить». Лида продала квартиру, отдала сыну деньги, сын «расширился», но «потом» так и не наступает. Время идёт, внуки выросли, нянчить некого, сын женился вторично, его молодой жене Лида не нужна. Все Энские знают Лидину историю и перешёптываются, что Лидке «светит» богадельня.
С Зоей через других энских Лера также познакомилась в Москве. Та ухаживает за дедом. Каждый раз, ровно в одиннадцать часов ночи, тишину дома будят разливы баяна и голос деда:
– Зоя, идём петь!
И Зоя до часу ночи поёт с ним, иначе впереди ждёт кошмар. Иногда дед кричит ночью:
– Зоя, иди скорей, я тебе что-то покажу!
Зоя прибегает и видит обнажённые гениталии деда.
– Петрович, – укоризненно качает она головой. – Как тебе не стыдно.
В общем, весёлая у неё жизнь.
Есть ещё три истории женщин, у которых Лера после Кати жила в разное время, – Ольги, Лили и Нины. Но о них будет рассказано подробно в отдельных главах. Жила она у них потому, что многие «жопомойки», если позволяли условия, делали свой маленький бизнес – пускали на квартиру. Пускали, конечно, только энских, «своих». Или же «своим» нужно было пожить, пока они не найдут работу, или же им нужно было время для закупки товара, или же, как в случае с Лерой, приходить на выходные дни. Разумеется, это был нелегальный бизнес. Нелегалки платили им – кто больше, кто меньше, тем самым хоть как-то компенсируя грошовые заработки. Хорошо, если квартиры были двухкомнатные, но зачастую нелегалки ютились где-нибудь на кухне.
Одна шустрая молодая энская особа, ухаживающая за одиноким парализованным мужчиной, семья которого погибла в автокатастрофе, совершенно бесконтрольная (племянник – опекун ждал только смерти дяди), перетащила в двухкомнатную московскую квартиру мужа, дочь, да ещё пускала жиличек.
Бывает у «жопомоек» ещё попутный «бизнес»: присматривать за соседским ребёнком, приносить соседской старушке продукты, убираться у соседей или в близлежащей организации, иногда заниматься распространением косметики или биодобавок. Им приходится нелегко. Мало платят, не дают выходных дней, а часто и часов. Редко встречаются добрые и покладистые старички. В основном они капризны, жадны (считают, что сиделки объедают и обворовывают их), презирают и третируют провинциалок, вымещая на них все старческие страхи, обиды, злость, накопившиеся за жизнь. Если женщина мягкая и слабохарактерная – превращают её жизнь в ад. Если же она с характером – начинается борьба «кто кого». Ольгу, о которой будет рассказано подробно, вторая её бабка испытывала тем, что среди ночи сползала с кровати и падала на пол, истошно крича. Испуганная Ольга кое-как, напрягшись, затаскивала её на постель. В результате «сорвала» спину и потом мучилась болями. Но однажды, потеряв терпение, она сказала бабке: