– Вы у нас Скорпион.
– Но как?.. – покачнулась на стуле Лера.
– Я это почувствовала, – был ответ.
В дальнейшем Лера убедилась в неколебимой вере москвичей в астрологию, парапсихологию и всевозможную магию.
В одном агентства были похожи: в каждом Лера с Динкой оставляли по сто рублей за анкету. Таким образом избавившись к вечеру от семисот рублей, полуживые, они наконец подумали о ночлеге. Динка достала заветный номер и из последнего агентства позвонила. Женский голос ответил и рассказал, как добраться по адресу. У названного метро дождались Лера с Динкой нужный автобус и в тяжёлой борьбе преодолели турникет.
В Лерином городе турникетов в автобусах не было, поэтому она храбро заскочила первая, а Динка с деньгами осталась в конце очереди. Очередь стала напирать и плющить Леру о турникет. Лера пыталась через всю очередь дотянуться до Динки, но не была булгаковской Геллой, и рука её до Динки так и не доросла. Пришлось Лере со своими восьмьюдесятью пятью килограммами проползать под турникетом к вящему веселью молодой части пассажиров. Отдышавшись, Лера и Динка спросили у водителя, где им нужно выходить, на что тот ответил:
– Не знаю.
Удивившись, путешественницы стали спрашивать у пассажиров, причём Динка говорила, что выходить им надо через три остановки. Пассажиры отвечали, что через три остановки такого адреса нет. За окнами вечерело, на улицах зажглись фонари. В панике Лера стала опять пытать водителя, но тот уже вообще превратился в глухонемого.
– В кустах ночевать будем, – прошептала Лере на ухо лукавая Динка.
Забоявшись такого оборота событий, Лера стала громко взывать к состраданию москвичей. Народ безмолвствовал… И вдруг тишину разрезал мощный шаляпинский бас:
– Бандеровский недобиток!
Повернувшись, изумлённые Лера с Динкой увидели на одном из передних сидений тщедушного маленького человека с кейсом на коленях. Мощный голос принадлежал ему и обращён был к водителю. Узрев союзника, Лера с Динкой сели рядом с мужчинкой.
– Чернобыльский мутант! – выдал новое обвинение бас.
Услышав про мутанта, Лера с Динкой мелко затряслись и стали сползать с кресел. Продолжая обличать «бандеровца», мужчина сказал своим подзащитным, что он давно этого «гада» знает, и что тот нарочно, «проклятый блакитник», не говорит приезжим русским людям их остановки.
– Вы наша последняя надежда, – сказали «Шаляпину» смиренные подруги. Тогда он поведал, что их остановка на краю света, что дальше только лес и волки, и он сам имеет несчастье там жить. Окончательно приникшие к нему попутчицы стали нервно ждать конца пути и предложили было ему стать их Сусаниным, на что оперный голос резонно пробасил: