– Я знаю, кто отец ребенка Петулы, – зашептала Лорейн.
Барбс не моргнув закончила наливать пиво в кружку Кена и поставила ее перед ним, чуть-чуть испачкав пеной ладонь. Затем она взяла Лорейн под локоть и повела ее вглубь бара.
– Что-то мне подсказывает, что новости не очень хорошие. Говори, кто это?
– Это Джери, – театрально прошептала Лорейн, сложив ладони у рта рупором.
Барбс раскрыла рот от неожиданности.
– Ну, такого я не ожидала. Джери Даган? Сын Дейзи?
– Да, он, – шипела Лорейн. – Ты понимаешь, что это означает? – и она подождала, пока ее мать додумает мысль до конца.
Барбс терла виски руками и качала головой.
– О боже. Это значит, что Дейзи приняла собственную внучку, а потом оставила ее у чьего-то порога.
– Ты прямо в точку, мам, – вскрикнула Лорейн. – Мы должны ей рассказать.
Барбс положила руку на плечо дочери.
– Нет, не сейчас. Мне нужно все обдумать, Лорейн, поэтому без меня ничего не предпринимай. Мне нужно идти разливать пиво, – повернулась она и направилась в бар.
Когда в тот вечер она звонила в колокольчик, оповещая о закрытии паба, решение уже было принято. Этот секрет ей не принадлежал. Дейзи заслуживала знать правду. Что она будет делать с этой информацией – ее выбор, но Барбс обязана передать ей эстафетную палочку, и тогда ее совесть будет чиста.
Дейзи сидела на кухне с Майки и помогала ему разбираться в таблице умножения. Справедливости ради нужно сказать, что у него с ней дела шли гораздо лучше, чем у нее. Его одноклассники все еще осваивали сложение и вычитание, а он уже учил таблицу умножения на двенадцать.
Уже вошло в порядок вещей, что она забирала его из школы, и полдничал он у нее. Андреа же кормила его такими продуктами, что назвать их едой язык не поворачивался. Например, сухими картофельными чипсами, размоченными горячей водой. Никакого оправдания этому быть не могло – любому под силу очистить картофелину. Дейзи обрадовалась, когда на прошлой неделе Майки сказал, что она приготовила цветную капусту с сыром, но на деле оказалось, что она сварила немного капусты, накрыла ее квадратиком бутербродного сыра и поставила это в печку-гриль. И больше не было ни мяса, ни рыбы, ничего. Неудивительно, что Майки был худой, как скелет, и Дейзи взяла себе за цель откормить его.
Майки водил пальцем по таблице умножения.
– Мне больше всего нравится умножать на девять, тетя Дейзи. А тебе?
Во многих отношениях Майки отличался от всех. Разве у кого-то из нас есть любимое число для умножения?
– Я не знаю, Майки, я никогда не задумывалась об этом. – Дейзи поставила на стол только что испеченный шоколадный торт. – Хочешь сам покрыть его глазурью?