Тулин порывисто встал с койки, взял кружку, склонился в шутливом поклоне:
- Мадемуазель!
- Ну вот, совсем другое дело, - улыбнулась Саша и тоже подняла кружку.
- Ваше здоровье! - сказал Тулин и выпил.
ВОСЬМАЯ ГЛАВА
Саша сидела в кабинете Кузьмича и рассказывала о трагических событиях в Харькове, свидетельницей и участницей которых она оказалась. Все то, что произошло во время ее командировки, было подробно изложено в рапорте руководству УЧК, но Кузьмич задавал новые и новые вопросы. Он хотел знать все подробности происшествия.
Было около полуночи. Сотрудники разошлись. Полчаса назад по коридору простучали шаги коменданта, проверявшего опустевшее здание. От усталости Саша едва сидела на стуле. Вдобавок разболелась голова. Но она рассказывала медленно и подробно, стараясь не упустить ни единой мелочи.
- Киреев, - протянул Кузьмич, когда Саша сделала остановку, чтобы выпить воды. - Киреев Петр Петрович... Говоришь, рассталась с ним на перроне? А когда поезд прибыл в Харьков?
- В двенадцатом часу ночи... Я хотела обратиться к транспортным оперативникам, чтобы его задержали. Но у меня ведь были только догадки, предположения. Ни одного факта!.. Он ушел. Даже не предложил проводить, хотя еще накануне настойчиво поучал меня: "По ночам в Харькове неспокойно, берегитесь, не ходите одна..." Может, я сама должна была арестовать его?
- И слава Богу, что не попыталась... Представляю себе: ночь, темнота, суматоха в переполненном вокзальном помещении - торопятся и кричат сотни мешочников, спекулянтов. И в этом хаосе некая девица наставляет пистолетик на здоровенного решительного мужика!.. Да он растерзал бы тебя! Таким, как он, в случае ареста терять нечего.
- Я все ломаю голову над тем, что же его насторожило, заставило изменить линию поведения?..
- Видимо, наследил один из контролеров... Ну, хватит. Рассказывай дальше. Итак, ты осталась одна. Что произошло потом?
- Устроилась в зале ожидания. Утром привела себя в порядок, пошла искать госпиталь. Следовало бы направиться туда на рассвете. Я же лишь часам к девяти добралась до места. Вот и получилось, что он успел раньше...
- Повтори свою беседу с дежурным врачом.
- Это была женщина лет сорока. Толстуха, пальцы в перстнях, на шее фальшивый жемчуг - каждая бусина с вишню... Как напустится на меня! Крик на всю приемную. Я стою, слушаю, а она все сыплет. Раннее, мол, утро, больные только проснулись, а к Пожидаеву уже второй посетитель. И каждый твердит, что у него срочное дело. А для дел, хоть самых сверхсрочных, есть вечерние часы, как распорядился господин главный врач... Слушаю, а у самой спина похолодела от предчувствия беды. Прервала ее, спрашиваю, где Пожидаев. В ответ снова крик, топание ногами. Не выдержала я, сунула ей в глаза свой мандат, схватила за плечи, трясу. Она перепугалась, рукой показывает за окно. Я туда. Захара нашла в дальнем углу сада, в кустарнике. Он еще дышал.