Звякнула цепь. Это вылезла из будки собака. Приземистая, с широкой спиной и уродливо вспухшим животом, она приготовилась было залаять, но узнала человека, приветливо ткнулась мордой ему в колени.
Тулин погладил собаку, обошел дом, поскреб ногтем по стеклу крохотного оконца. Оно тотчас отворилось - будто тот, кто был в доме, только и ждал сигнала.
Тулин влез в окно. Створки тотчас прикрыли, окно завесили мешковиной. Вот в комнате зажгли свечу, и Тулин увидел хозяина. Перед ним стоял Станислав Белявский. В коротких кальсонах, едва доходивших до середины икр, в одеяле внакидку, он походил на большую голенастую птицу.
- Ну? - шепотом спросил он, загораживаясь ладонью от свечи, чтобы лучше был виден Тулин.
- Сделал, - сказал Тулин и усмехнулся. - Бог дал, Бог и взял!.. Табаку принеси.
Белявский подал коробку из-под духов, полную махорки. Тулин стал свертывать папиросу.
- Уверен, что до конца? - спросил Белявский вздрагивающим от волнения голосом. - Ведь бывает...
- Бывает, бывает! - рявкнул Тулин. - Выпить чего-нибудь найдется?
- Тихо! - Белявский посмотрел на дверь. - Она всю ночь не сомкнула глаз: зуб разболелся.
Где-то в углу Белявский нашел бутылку, поставил на стол, отправился за стаканом. Вернувшись, увидел, что Тулин пьет прямо из бутылки.
- Одевайся, - сказал Тулин, делая передышку. - Одевайся - и быстро к нему. Он знаешь как сейчас волнуется!
Белявский приподнял край ткани, которой было занавешено окно, покачал головой:
- Рано же. Только-только светает.
- Не рано!
Тулин сел на топчан, принялся стаскивать сапоги.
Позади была бессонная ночь и то страшное, что он совершил... Все это кружило голову, било по нервам. Требовалась разрядка, отдых. Он знал: успокоение находится рядом, за тонкой дощатой стеной, где спит Стефания... Она любит спать одна, сбросив одеяло, ничем не стесненная, не прикрытая. Потому и уходит от мужа за перегородку... Мысленно Тулин видел ее, сонно разметавшуюся на широкой лежанке. И единственной преградой на пути к ней был Станислав Белявский.
Он скрипнул зубами, уперся в Белявского тяжелым, щупающим взглядом:
- Уходи!
Сейчас он мог бы убить и своего школьного товарища.
Станислав Оттович стащил одеяло с тощих покатых плеч, стал надевать брюки, прыгая на одной ноге.
- Саквояж медицинский возьми, - сказал Тулин, когда Белявский справился со штанами. - Проверит кто, так ты к больному идешь... А ему скажешь, что сделано чисто. И деньги возьмешь, какие даст. Он много должен дать.
Белявский одевался нарочито медленно. С некоторых пор он стал подозревать Стефанию в неверности. Полагал, что знает и виновника. Посему остерегался оставлять жену наедине с Тулиным... Ему очень не хотелось уходить, и он тянул, надеясь, что случится нечто такое, что помешает покинуть дом.