— Нет, — повторял я, — не может быть, чтобы я носил в себе только руины, — и снова садился на опостылевший корабль, чтобы продолжить поиски.
Можно было остаться. Но острова ужасали больше корабля. Он оставлял хотя бы тень надежды.
Однажды, впав в отчаяние, я попробовал сжечь корабль. Если только смерть могла прервать это бесконечное плаванье, пусть будет смерть.
Ничего не вышло. В тумане нет места теням, а значит, и магии.
Потребности во сне не было так же, как потребности в пище. Но порой я так уставал от безнадежности и однообразия своего существования, что проваливался в забытье, похожее на сон. Темное и тревожное, без сновидений.
Просыпаясь, я снова травил душу воспоминаниями, доводя себя до исступления. Братья, сестры, друзья, враги, Иса… Они приходили и покидали меня молчаливой чередой призраков. Клятва Стража оказалась пустым звуком — со смертью богини разрушения само наше существование утратило смысл. А если мы и были нужны друг другу с теми, кого я вспоминал, то недостаточно, чтобы я мог вернуться.
Франческа
Губы — настойчивые и нежные. И руки — бесстыжие, ласковые, их жар ощущается даже сквозь одежду. От каждого прикосновения по телу бегут мурашки. Поцелуй глушит мой стон.
Плавлюсь в объятиях, прижимаю его к себе, вдыхаю любимый запах. Знаю, что сейчас должно случится, и ничуть не жалею об этом…
Шепот:
— Не бойся, Фран.
Он снова целует меня, прежде чем я успеваю ответить, что не боюсь, что сама хочу, что мечтала об этом уже давно.
Нет стыда, только радость, которую дарят его прикосновения, только желание отдаться ему полностью, сделать его счастливым. Мужские пальцы сквозь одежду гладят и чуть сжимают грудь, по телу проходит сладосрастный разряд, заставляя меня выгнуться и снова глухо застонать.
— Проснись, — чужая рука на плече выдергивает из счастливого сна, и мне хочется кричать от обиды.
Сон… просто сон. Запах мужчины, жаркие поцелуи на шее — я еще чувствую, как горит под ними кожа, ласкающие меня руки, мягкие короткие волосы под пальцами…
Тело ломит от неутоленного возбуждения, чуть ноют соски, а постель пуста. От мужчины, который стоит рядом, встревоженно пытаясь поймать мой взгляд, пахнет иначе. И волосы у него совсем другие. Темные, чуть ниже плеч, с пышными локонами. А под носом густые усы — предмет его тайной гордости и неустанных забот куафера. Когда он меня целует, усы неприятно щекотятся и колют.
— С вами все хорошо, моя дорогая?
— Вы разбудили меня, чтобы спросить, как я себя чувствую, мой дорогой? — я с тоской ловлю в своем голосе знакомые саркастичные нотки.