Он смущается:
— Вы стонали. Я подумал: вам снится кошмар.
Закрываю глаза, чтобы не видеть его виноватого лица, и пытаюсь поймать отзвук ускользнувшего волшебного сна, но напрасно.
— С вами точно все хорошо, моя леди? — снова спрашивает Джеффри.
Надо ответить, а то не отстанет. Не уйдет из моей спальни, так и будет стоять над душой и нудеть, нудеть.
— Все хорошо, оставьте меня в покое, — скороговоркой сквозь зубы отвечаю я.
И тут же, оспаривая мои слова, желудок подкатывает к горлу в уже привычном приступе утренней тошноты.
— Я позову доктора, дорогая, — бормочет муж и сбегает, не желая наблюдать, как меня выворачивает над ночным горшком.
Бедный Джеффри, какое это, должно быть, потрясение для него. Принцессы не блюют по утрам, даже если беременны. Или блюют, но рыцарские романы об этом молчат из соображений приличия? Насколько ему было бы легче, последуй я в своем нездоровье примеру его матушки.
Когда вдова Уотерхорс лежит — вся изысканно-бледная, среди подушек и одеял — с безупречной прической, напудренная, одетая в элегантное домашнее платье, и слабым голосом умирающей требует принести ей то, это или не дышать так громко, весь дом ходит на цыпочках, а Джеффри так разве что из камзола не выпрыгивает, проявляя сыновью заботу и рвение.
Мои утренние недомогания смотрятся плебейски рядом с ее утонченным страданием.
Зато ушел. Хоть какая-то польза от токсикоза.
Я утираю рот кружевным платком, опускаюсь на кровать, и мне хочется завизжать от безнадежности ловушки, в которую я угодила.
* * *
Солнце плавит песок — черный алмазный песок, что обжигает и режет босые ноги. Я бреду, зажимая рану в животе. Кровь капает сквозь пальцы, отмечая мой путь.
Ни травинки, ни листика, ни капли воды в целом мире. Яростное солнце над головой, бесконечные барханы черного песка, а в небесах гуляет ветер — обжигающий, он обдирает кожу, забивается в горло миллионами острых песчинок.
Пить!
Ответом на мольбу в воздухе возникает чаша, пахнущая травами жидкость — теплая и противно-приторная, но это не важно. Я приникаю к краю посудины, пью — захлебываясь, обливаясь, и никак не могу напиться…
— Следите, чтобы ее поили не реже, чем раз в полчаса. Чуть позже я снова пущу дурную кровь. Если это не поможет, попробуем клистир из желчи голодного хряка.
— Ох, не надо подробностей, доктор!
— Ты можешь выйти замуж. Знай свои права, девочка! — смеется княгиня Иса, обнимая и лаская светловолосого мужчину. Он задирает ей юбки, сильные пальцы — пальцы музыканта или мага — скользят по белому шелку.
— Можешь выйти замуж. Только помни, что в браке рождаются дети.