Как мог полицейский чин примириться с мыслью, что смертная казнь, остававшаяся в силе для политических, была отменена для уголовных преступников? Это было выше его понимания, да и понимания многих лучших умов, ничего общего с полицией не имеющих.
— Пойдем, — сказал Эк, готовясь к уходу. — Меня ждет начальник пятого отряда в Пернове, тут уж не отговоришься непогодой!
Но прежде чем встать, он постучал по столу.
Кроф тотчас же подошел к ним.
— Сколько с меня, Кроф? — спросил Эк, вынимая из кармана несколько мелких монет.
— Сами знаете, господин унтер-офицер, — отвечал трактирщик. — Одна цена для всех…
— Даже для тех завсегдатаев, которые заведомо знают, что ты не спросишь у них ни паспорта, ни имени?..
— Я в полиции не служу! — отрезал Кроф.
— То-то и есть! Если бы все трактирщики состояли в полиции — было бы намного спокойнее! — возразил унтер-офицер. — Смотри, Кроф, как бы в один прекрасный день не прикрыли твою корчму… если ты не перестанешь пускать контрабандистов, а может быть, и еще кого почище!..
— Я подаю водку всем, кто платит, — возразил трактирщик, — а куда потом гость идет и откуда он явился, знать не знаю.
— Ладно, Кроф, не прикидывайся глухим, не то береги уши!.. А пока доброй ночи. И до свидания!
Унтер-офицер Эк встал, заплатил трактирщику и вместе с полицейским направился к двери. Остальные посетители последовали их примеру, — в такую непогоду никому не хотелось засиживаться в трактире „Сломанный крест“.
В эту минуту дверь распахнулась, и ветер быстро захлопнул ее снова.
В корчму вошли два путника; один из них поддерживал другого, который прихрамывал.
Это были Пох и его попутчик, задержавшиеся на большой дороге из-за поломки кареты.
Незнакомец по-прежнему кутался в плащ, низко надвинув на лоб капюшон, так что лица не было видно.
Он первый обратился к трактирщику:
— Наша карета сломалась в двухстах шагах отсюда… Ямщик и кондуктор отправились верхом в Пернов; они заедут за нами завтра утром… Найдутся у вас две комнаты на эту ночь?..
— Найдутся, — ответил Кроф.
— Одна из них для меня, — добавил Пох. — С хорошей кроватью, по возможности…
— Ладно, — ответил Кроф. — Вы, кажется, ранены?..
— Повредил ногу, — пояснил Пох. — Пустяки, пройдет.
— Я возьму другую комнату, — сказал незнакомец.
В то время как он говорил, Эку показалось, что он узнает этот голос.
„Вот так-так, — подумал он, — побожился бы, что это…“
Он не был вполне уверен, но чутье полицейского подсказало ему, что нужно убедиться, не ошибся ли он.
Между тем Пох уселся за стол, положив рядом сумку, по-прежнему прикрепленную цепочкой к поясу.