– Помоги, хрещеный батько, освободить моего татка из неволи. Христом Богом прошу тебя, никого у нас на целом свете не осталось, – взмолился со слезами на глазах Тимош.
После этих слов у Кричевского защемило сердце, потеплело на душе, он успокоился и уже не смотрел на Кривоноса волком. Полковник вспомнил, как крестил совсем еще маленького Тимоша, вспомнил и клятву заменить хлопцу отца, ежели тот останется сиротой, которую давал перед Всевышним. И хотя его крестник был уже взрослым парубком, пан Станислав не мог оставить его в беде, не мог предать своего кума, не мог не сдержать своей клятвы перед Богом.
– Пожалуй, насчет Чаплинского ты прав, Ларион. Это его козни, никто, кроме него, не смог бы такую пакость удумать, – согласился с Добродумовым Кричевский. – Что же до освобождения кума Богдана, то не бойся, Тимоше, я помогу твоему отцу, потому что он мне как брат, а ты как сын. Я так думаю, нужно написать письмо от полка воеводе Потоцкому, что арест сотника Хмельницкого – это ошибка. Не было никакого предательства. Сотник, наоборот, выполнял приказ короля, собирал казацкое войско, чтобы подготовиться к войне с турками. Да и в тот злополучный вечер у него в доме был совет касательно того, когда лучше начать наступление, как по морю к врагу добраться, каким оружием чайки оснастить, каким провиантом запастись. И пусть казаки укажут, что готовы поручиться за своего пана сотника. Я же, пока не получу ответа от воеводы, отпущу Богдана под поручительство полка и свою ответственность. Так мы сможем и Хмеля из тюрьмы освободить, и на себя гнев воеводы не накликать.
– Спасибо тебе, батько! – Тимош кинулся на шею Кричевскому.
Тот обнял его, по-отечески похлопал по плечу и поцеловал в лоб.
– Зря, пан полковник, я сомневался в вашей порядочности. То, что вы сейчас придумали, очень умно и хитро, – поспешил извиниться Кривонос.
– Да, хитро придумано, ничего не скажешь. Только согласится ли писарь такую грамоту писать? Да и вашего, пан полковник, приказа против распоряжения хорунжего наверняка недостаточно будет. А что, если кто донесет Чаплинскому, а тот – Конецпольскому про нашу задумку? – продолжил разговор Добродумов.
Он прекрасно понимал, что совершить такой план по освобождению Хмельницкого гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд, и стоит опасаться утечки информации. Чем меньше людей знает о готовящемся побеге Богдана из Чигирина, тем больше шансов на успех.
– А вот про это я хотел бы с тобой, Ларион, отдельно поговорить. Ступай, Тимош, домой и не печалься, все с твоим батькой хорошо будет, я тебе при всех это обещаю. Кривонос тебя проводит, а то лихих людей сейчас немало, – Кричевский, улыбаясь, проводил крестника с казаком до порога, приказав Кривоносу как следует присмотреть за хлопцем.