Неизвестно, чем бы закончился незримый поединок контрразведчика с муллой, если бы не бесславная смерть Наиль-эд-Дина. Автомобиль, которым он предпочел управлять лично, груженный японской электроникой, награбленной из колонны с гуманитарным грузом, не удержался на мокрой горной дороге и рухнул в ущелье. Этому трагическому событию предшествовала небольшая, но весьма вдумчиво и хитроумно разработанная операция. Закиру нужно было прежде всего выяснить, когда в их регионе окажется автоколонна с гуманитарным грузом, и не какой-нибудь там тушенкой, или даже лекарствами, а с таким товаром, который бы мог безоговорочно заинтересовать корыстолюбивого Аль Каззаба. Когда сведения были получены, умело продвинутая информация попала в точку. Против партии японских телевизоров, видеомагнитофонов и кинокамер нечистый на руку контрразведчик, конечно, устоять не смог. Он отправил тайно доверенных людей, которые ограбили колонну и львиную долю награбленного загрузили в машину своего патрона. Не ошибся Закир и в том, что переправлять товар Наиль-эд-Дин не доверит никому, а повезет его сам. Остальное было делом техники и правильного применения давно усвоенных знаний строения автомобиля. Нет, со стороны Закира это вовсе не было местью. На том фронте, где он сражался, против него пытались применить те самые коварные методы, которые, несомненно, представляли угрозу его жизни. Он сделал ответный ход, всего лишь. Тот единственно необходимый ход, который требовали от него не только природный инстинкт самосохранения, но и целесообразность порученного ему дела.
Конечно, разведчику было нелегко. Он был одиночкой. В свое время Закир долго думал над тем, как обзавестись помощником. Но после тщательных размышлений пришел к выводу, что даже собственной агентуры он здесь себе позволить не может. Армейская разведка, даже представители спецслужб, как Советского Союза, так и других стран, которых здесь кишмя кишело, вербовали агентуру из местных жителей налево и направо. Но в случае предательства, или случайного провала их всегда бы защитила мощь их государств. Закир же действовал в одиночку и потому испытывал особые сложности. Этим правом на одиночество он наделил себя сам, решив, что такой вариант наиболее разумен и целесообразен. К тому времени, имея за плечами немалый опыт разведчика, он прекрасно понимал, что столь глубоко внедренные агенты-нелегалы, как он сам — товар штучный, если не сказать — эксклюзивный и чем глубже внедряется разведчик в среду своего обитания, чем дальше и дольше находится он от Центра, тем эффективнее в будущем будет его результат. Тот результат, достичь которого иногда предстояло даже не через годы, а через десятилетия. В свое время он прочитал немало «шпионской» литературы и теперь со снисхождением думал о том, что только писательская фантазия приводила к скорому достижению большой цели. Понятно, что деятельность глубоко и надежно внедренных агентов-нелегалов на страницы книг и газет, по вполне понятным причинам, не попадала. О ней, перенимая опыт, можно было узнать только из сухих, без всякой беллетристики и домыслов, отчетов, хранящихся в сейфах под грифом «Совершенно секретно».