Он довольно усмехнулся.
– Так чего ты хотела-то? Убить меня?
– Ты вломился ко мне в квартиру. У меня есть право себя защищать.
– Ты не защищалась. Ты вела себя как конченная психопатка. Почти, блин, как Ганнибал Лектор со всем его дерьмом. – Джереми нервно засмеялся и вступил в переговоры со своим членом, призывая его сейчас же обмякнуть, но добился прямо противоположного результата. Она стрельнула глазами вниз, и на ее лице медленно расползлась улыбка. Черт.
* * *
У этого сукина сына встал. Вот оно, официальное подтверждение того, насколько хреновая из меня вышла убийца. Впрочем, возможно его стояк сыграет мне на руку. Даст мне второй шанс. Я поерзала под ним, проверяя свою гипотезу. Опыта взаимодействия с живым мужчиной у меня было немного, но – да, его член дернулся, а моя плоть прямо под ним, предавая меня, стала чувствительной. Тогда я призвала на помощь те части тела, которые еще хранили мне верность, и чуть-чуть приподнялась, прижимаясь к его твердости своими обнаженными, слегка подрагивающими бедрами. Закусив нижнюю губу, я заглянула ему в глаза и вновь подалась вверх, а потом потерлась о него и в притворном восхищении прикрыла веки. Все происходящее было до смешного несправедливо.
* * *
Она преображалась на глазах. Выражение дикого помешательства сошло с ее лица, сменившись мощной сексуальностью в духе Дженны Джеймсон. Она затолкалась под ним, втираясь в него своей обнаженной промежностью, заставляя его член пульсировать от желания. Ее глаза были закрыты, голова запрокинута, с губ срывались тихие стоны – блаженные, сладкие звуки, которые затягивали его все глубже в эту безумную кроличью нору. Взявшись за его рубашку, она потянула за ткань, сначала мягко, потом, когда он не отреагировал, посильнее. Его брюки уже трещали по швам, пока он всеми силами пытался дышать нормально и не терять головы. Медленно, лениво она приоткрыла глаза.
И прошептала:
– Ты нужен мне. Очень.
Он чуть было не поддался. Чуть не соскочил с ее совершенного тела, чтобы рвануть ширинку своих коричневых форменных брюк, снова упасть на нее и приставить член к ее влажному входу. Его рукам не терпелось сделать ее своей, но он выжидал. Наблюдал за ней и пытался понять, что вообще происходит.
* * *
Я начала раздражаться. Он реагировал не так, как надо. Его взгляд должен был сильнее остекленеть, а рот приоткрыться шире. Он не должен смотреть на меня так пристально, так подозрительно. Швельнувшись, он наконец-то потянулся вниз, но не к молнии, как я рассчитывала, а провел нежной ладонью с нерешительными пальцами по моему животу, по налитым грудям, по бутонам сосков и остановил руку у основания шеи. Напрягшись, я распахнула глаза и воззрилась на него в упор.