Ещё не было и шести часов, и в бакалейной лавке горел свет.
— Привет, Сэм, — весело сказала она, обращаясь к мужчине, стоявшему за прилавком.
— А, добрый вечер, миссис Мэлони. Что пожелаете?
— Я бы хотела купить картошки, Сэм. Да, и ещё, пожалуй, баночку горошка.
Продавец повернулся и достал с полки горошек.
— Патрик устал и не хочет никуда идти ужинать, — сказала она. — По четвергам мы обычно ужинаем не дома, а у меня как раз в доме не оказалось овощей.
— Тогда как насчёт мяса, миссис Мэлони?
— Нет, спасибо, мясо у меня есть. Я достала из морозилки отличную баранью ногу.
— Ага!
— Обычно я ничего не готовлю из замороженного мяса, Сэм, но сегодня попробую. Думаешь, что-нибудь получится?
— Лично я, — сказал бакалейщик, — не вижу разницы, замороженное оно или нет. Эта картошка вас устроит?
— Да, вполне. Выберите две картофелины.
— Что-нибудь ещё? — Бакалейщик склонил голову набок, добродушно глядя на неё, — Как насчёт десерта? Что вы даёте ему на десерт?
— А что бы вы предложили, Сэм?
Продавец окинул взглядом полки своей лавки.
— Что вы скажете насчёт доброго кусочка творожного пудинга? Я знаю, он это любит.
— Отлично, — сказала она, — Это он действительно любит.
И когда покупки были завёрнуты и оплачены, она приветливо улыбнулась ему и сказала:
— Спасибо, Сэм. Доброй ночи.
— Доброй ночи, миссис Мэлони. И спасибо вам. А теперь, говорила она про себя, торопливо направляясь к дому, теперь она возвращается к своему мужу, который ждёт ужина; и она должна хорошо его приготовить, и чтобы он был вкусный, потому что бедняга устал; а если, когда она войдёт в дом, ей случится обнаружить что-то необычное, неестественное или ужасное, тогда, понятно, увиденное потрясёт её и она обезумеет от горя и ужаса. Но ведь она не знает, что её ждёт что-то ужасное. Она просто возвращается домой с овощами. Сегодня четверг, и миссис Патрик Мэлони идёт домой с овощами, чтобы приготовить мужу ужин.
Вот так себя и веди, говорила она себе. Делай всё правильно и веди себя естественно. Делай всё так, чтобы это выглядело естественно, и тогда совсем не нужно будет играть.
Поэтому, войдя на кухню через заднюю дверь, она что-то напевала себе под нос и улыбалась.
— Патрик! — позвала она. — Как ты там, дорогой? Она положила пакет на стол и прошла в гостиную; и, увидев его лежащим на полу, скорчившимся, с вывернутой рукой, которую он придавил всем телом, она действительно испытала потрясение. Любовь к нему всколыхнулась в ней, она подбежала к нему, упала на колени и разрыдалась. Это нетрудно было сделать. Игры не понадобилось.