человеку, вроде Кейна Дарби, по несколько дней держать Лию в яме в земле. Потому что у
шестилетней Лии был характер. Она не хотела прощения. Не каялась в грехах.
Дин заставил себя замолчать, но мой мозг сделал выводы. Когда Лия была
ребенком, ей пришлось помериться силой воли с властным мужчиной, который обожал
манипуляцию и контроль. Одним из тех людей, кто предлагал прощение, но только если
ты признавал, что он — спаситель. Стоило Лие увидеть в городе сектантов, стоило ей
прочитать о Ранчо Покоя, она превратилась в тикающую бомбу с часовым механизмом.
Власть. Контроль. Манипуляция. Лия знала, что Холлэнд Дарби не станет доверять
туристам. Обратись мы к нему, как ФБР, он лишь сплотил бы свои ряды. Но если к нему
придет потерянная душа в поисках искупления?
Ты обыграешь его в его же игре. Узнаешь, что он скрывает. И если за это тебе
придется заплатить — пусть будет так.
— Я не собираюсь никого бить, — Дин, как мог, старался не показывать, что он
был на грани того, чтобы выпустить самые темные стороны своей личности. — Но я не
стану сидеть в машине.
— Хорошо, — ответила я, наблюдая за тем, как к воротам, у которых стояла агент
Стерлинг, приближался лидер секты. — Как и я.
ГЛАВА 39
— Чем я могу вам помочь? — оживленно произнёс Холлэнд Дарби. В его голосе
было куда больше власти и притягательности, чем в голосе его сына.
Агент Стерлинг мельком взглянула на нас с Дином, когда мы остановились рядом с
ней.
— Я приехала за Лией, — произнесла она. Её тон не терпел возражений. Она
озвучивала факт.
— О, в этом я и не сомневался, — ответил Дарби. — Лия — очень особенная юная
леди. Я могу спросить, кем вы ей приходитесь?
Холлэнд Дарби и агент Стерлинг стояли по разные стороны ворот. Они оба
выглядели необычайно спокойными.
— Я её законный опекун, — агент Стерлинг ударила по самому уязвимому месту.
— А она — не совершеннолетняя.
Если я что-то и знала о Холлэнде Дарби, так это то, что он старался не выходить за
рамки закона. Слово «несовершеннолетний» было его криптонитом, и агент Стерлинг это
прекрасно знала.
Ты не хочешь расставаться с таким призом, но если ей нет восемнадцати…
— Я совершеннолетняя вот уже три месяца, — к лидеру секты подошла Лия. Она
была одета в простую белую сорочку и летящие белые штаны. На её ногах не было обуви,
а её волосы были распущенны.
— Лия, — Дин произнёс только её имя, но в этом слове прозвучало
предупреждение.
— Мне жаль, — мягко сказала Дину Лия. — Я знаю, что это делает вам больно. Я