«Сейчас займемся небольшим тестом. Вам не следует волноваться, потому что это абсолютно безопасно. Я задам вам некоторые вопросы, на которые вы быстро, не задумываясь, ответите “да” или “нет”. Отвечайте, пожалуйста, не задумываясь. И сидите спокойно, не двигаясь».
Он настроил устройство на столе, и пишущее устройство задвигалось, передвигая при этом бумагу. Я смотрел на зеркало и не замечал у себя на лице ни малейшего признака страха.
«Вас зовут Олег Александрович Туманов?» — «Да».
«Вы родились 12 ноября 1944 года?» — «Да». «В 1964 году вы прошли учебную подготовку в КГБ?» — «Нет». «Вы были членом коммунистической партии?» — «Нет». «Вы знали человека по имени Малофеев?» — «Да». «Вы гомосексуалист?» — «Нет». «Вы нам врете?» — «Нет». «Малофеев ваш родственник?» — «Да». «Он завербовал вас на работу в КГБ?» — «Нет». «Вы дезертировали с корабля, потому что мечтали о жизни на Западе?» — «Да». «Вы любите вашу родину?» — «Да». «Вы согласились выполнить задание КГБ, потому что любите свою родину?» — «Нет». «Считаете себя честным человеком?» — «Да». «Ваши ведущие офицеры КГБ считают вас перспективным агентом?» — «Нет». «Девушку, с которой вы встречались до призыва на службу, зовут Таня?» — «Да». «Вашим родителям было неизвестно о вашем решении бежать на Запад?» — «Да».
«Приходится ли вам иногда прибегать к вынужденной лжи?» — «Да».
Я сидел будто на электрическом стуле. Руки приклеились к рукояткам кресла. С тела свисали подключенные электроды. Аппарат безучастно писал мой приговор или оправдание. Все могло закончится очень плохо. Одна или две ошибки, и все кончено. Возникнут подозрения, начнется дополнительный допрос, пропадет доверие и тогда позади у бывшего моряка — карьера разведчика. До меня детектор лжи поверг и разоблачил других людей. В 1964 году этот хитрый аппарат надолго разрушил жизнь перебежавшего сотрудника КГБ Юрия Носенко, который предложил американцам свои услуги.
Юрий Носенко, сотрудник американского отдела 2-го Главка государственной разведки (контрразведки), находился в служебной поездке в Женеве. Он отправил оттуда оговоренную телеграмму о намерении бежать. На основании этого несколько дней спустя его перебросили из Швейцарии в Германию и разместили в служебной квартире во Франкфурте (быть может, там, где сегодня находился я). Вскоре его проверили на детекторе лжи. До этого Носенко в течение двух лет работал с ЦРУ и предоставил Лэнгли большое количество неоценимых услуг. Но перебежавший к американцам незадолго до него сотрудник КГБ Голицын, к несчастью Носенко, принес сведения о скором перебежчике Москвы — «подсадной утке», являющейся агентом Лубянки. Непонятно, какие основания существовали у Голицына для таких утверждений. Возможно, он придумывал эти оперативные данные, будучи движим намерением набить себе цену. Но судьба Носенко явилась наглядным примером маниакального недоверия и панического страха американской разведки стать прибежищем советских агентов.