— Ты спятил?
— Он в полном отрубе! — Сережа шептал. — Пошли, Маш, погуляем! Все уже спят…
Схватил меня за руку и потащил, не давая возможности отказаться. Уже на улице я со смехом осмотрела его — Андрей не слишком красивый парень, розовощекий, немного полноватый — не в моем вкусе, но этого озорства в его глазах я никогда раньше не видела.
— А если он проснется?
Сережа махнул рукой:
— Не волнуйся. Он вообще в ауте. Ну даже если проснется — придумаешь что-нибудь! Ты ж у меня сообразительная. В любом случае, сильно трезвым он никак не проснется.
Он снова схватил меня за руку и потащил в темноту.
— Пошли на пустырь! Я телефон прихватил — у нас будет музыка!
Я со смехом спешила за ним, стараясь ни обо что не споткнуться.
Мы остановились на какой-то поляне за дачами. Вокруг — черный лес, а тут светло — как на арене, освещаемой только звездами. Сережа порыскал в плей-листе, а потом включил какую-то зверскую песню, поднял руку с телефоном вверх, а другой схватил меня за талию.
— Никогда не замечал, какая ты высокая, Маш!
Мы танцевали что-то вроде медленного танца, хотя музыка совсем не соответствовала. Или мы музыке не соответствовали?
— Это просто Андрей ростом ниже тебя, — ответила я и положила руки ему на плечи.
— Точно! Но смотри, как у меня получается уже отлично управлять телом — со стороны и не подумаешь… — он в подтверждение своих слов легко крутанул меня. Правда, при этом я запнулась о камень, но он не дал мне упасть: — Вот только тело это неповоротливое.
— Твое было лучше, — сказала я, восстановив равновесие.
— Факт! Мое вообще было лучше всех! — он рассмеялся в небо.
— Наш самовлюбленный Сереженька — собственной персоной!
Мы оба остановились и теперь смотрели вверх. Странное ощущение — вокруг только бесконечный купол, словно втягивающий в себя своей глубиной. И будто ничего больше нет — только небо и мы, так и обнимающие друг друга. Я только потом заметила, что музыка не играет — наверное, потому что космос требует тишины.
— Я не хотел умирать, Маш, — он сказал это так тихо, что я даже не смогла бы отличить его голос от голоса Андрея.
Внутри от его шепота что-то засвербило.
— Мне жаль, что ты умер.
И снова тишина и бесконечность.
— Я не был готов умирать. Я знаю — это звучит глупо, никто не готов… Но я отказался. Отказался перестать существовать, понимаешь? Может, я поэтому и не нашел свою дверь?
Я опустила голову и теперь смотрела в лицо Андрея, черты которого не имели ничего общего с Сережиными.
— Ты думаешь, что дальше ничего нет? Что если бы ты пошел дальше, то просто перестал бы существовать?