Назаров пытливо смотрел на Оле, будто видел в нем что-то значительное и важное. Даже неловко стало, и решимость попросить посодействовать в покупке билета улетучилась. Одна была надежда — на глазного доктора.
— А я вот уезжаю навсегда! — объявил со вздохом Пуддер. — Кончилась моя чукотская жизнь… Товарищ Назаров, сколько же лет мы с вами знакомы?
— Два десятка, не меньше, — ответил Назаров, по-прежнему пытливо глядя на Оле.
— Два десятка моих лет отданы на освоение Крайнего Севера! — со вздохом произнес Пуддер.
По радио объявили посадку на самолет, вылетающий в Анадырь.
— Пойдемте, Оле, проводим товарища Пуддера, — вдруг сказал Назаров. — Где ваш багаж, доктор?
— Багаж я отправил контейнером, а при мне только вот этот чемоданчик, — горестно сказал Пуддер.
От самолета Оле шел рядом с начальником аэропорта Назаровым и сочинял в уме вежливую фразу насчет билета.
Но Назаров сам спросил:
— Хочешь улететь?
Оле быстро кивнул.
— Вон видишь зеленый самолет? Иди пока, помоги разгрузить свежую капусту. Давай твои деньги и паспорт.
После обеда Оле получил билет на вечерний магаданский рейс.
— Вообще-то мне нужно в Анадырь, — нерешительно заметил он, но потом даже обрадовался: — Это хорошо, что в Магадан.
Прямо здесь, в аэропорту, Оле написал первую открытку дочери.
«Дорогая Надя!
Пишу тебе из районного центра. Пассажиров здесь видимо-невидимо. Билеты надо заказывать за две недели. Я этого не знал. Но сам начальник аэропорта товарищ Назаров помог мне улететь. Правда, не в столицу нашего Чукотского округа, а в город Магадан, тоже столичный город, но уже Магаданской области. Так что придется тебе отметить вместо Анадыря Магадан. Зато я улетаю реактивным пассажирским самолетом ЯК-40. Говорят, что это самый лучший самолет из всех летающих на Чукотке.
Крепко тебя обнимаю и целую. Твой папа».
Самолет сразу же понравился Оле. В него надо было заходить сзади, по трапу, который принадлежал самому самолету.
Это был удивительный полет! Оле сидел у правого борта и в иллюминатор видел все берега родного района. Под крылом, промелькнуло селение Сиреники со зверофермой на склоне горы, потом блеснул лагуной и бухтой Преображения Нунлигран, показались родные берега, но они быстро сменились обширным заливом Креста.
В Анадыре была короткая посадка, а затем — беспосадочный полет до самого Магадана.
5
Сходя по трапу в аэропорту Магадана, Оле вспомнил песенку, которую любил напевать дизелист и садовод Ваня Грошев:
Вставал на пути Магадан —
Столица Колымского края…
Однако до столицы Колымского края, как оказалось, еще надо было ехать с полсотни километров. Большинство пассажиров летели дальше, на материк. У Оле было уже отпускное настроение. Он никуда не спешил, впереди у него — четыре законных месяца безделья и достаточно денег.