— Хорошо здесь, — тихо сказал Нанок, садясь на пустой ящик из-под галет.
Пастух с удивлением посмотрел на него.
— Я ведь родился в таком же жилище, — словно оправдываясь, произнес Нанок.
— Так я тоже из яранги, — ответил пастух, — но, по мне, куда лучше настоящий дом в Уэлене, чем эта древность с костром и жирником.
— Детство я вспомнил, — виновато произнес Нанок.
— Только для воспоминаний и годится теперь яранга, — с нескрываемой неприязнью заключил пастух.
Вошла девушка, которая стояла у вертолета.
— Знакомься, моя сестра, — представил ее пастух. — Зина.
— Максим, — назвал себя Нанок.
— Надолго к нам?
— До следующего вертолета.
— Значит, надолго, — засмеялась девушка.
— Если упадет туман или испортится погода, придется долго ждать вертолета, — пояснил пастух. — Вот в этом пологе будем жить втроем.
— А хозяева? — поинтересовался Нанок.
— Мы с Виктором хозяева, — улыбнулась девушка. — Родители наши уехали в отпуск на материк, мы вот сторожим ярангу, а Виктор пасет оленей, хотя ему это не очень нравится.
Виктор что-то хмыкнул, подбросил дров в костер и поправил висящий над огнем чайник.
— Чем ехидничать, лучше бы накормила гостя, — сказал он.
Зина скинула куртку, надела яркий клеенчатый передник и принялась хлопотать у костра.
Виктор сел рядом с Наноком. Он был толстоват для тундровика, должно быть, отъелся на берегу, где не так много приходится двигаться.
— Что вы будете делать в тундре? — спросил он Нанока.
— Буду собирать фольклор, кое-что запишу на магнитофон, может быть, удастся что-нибудь приобрести для музея.
Виктор обвел взглядом чоттагин и усмехнулся.
— Ничего у нас такого нет, чтобы подошло для музея.
— Что вы, — возразил Нанок, — вот, например, то ведро.
Оно сразу привлекло внимание Нанока, но он не знал, как подступиться. Ведро было сшито из хорошо выделанной лахтачьей кожи, дважды простегано ровным швом из тонкого нерпичьего ремня и, по всему видать, совершенно не пропускало воду.
Виктор громко засмеялся.
— Берите его хоть сейчас!
— Я могу заплатить деньги, — живо отозвался Нанок, не веря своим ушам. Приобрести такое ведро — редкая удача, такие давно уже перестали делать на всем побережье: еще в начале восемнадцатого века появилась металлическая посуда.
— Что же это ты распоряжаешься родительским добром? — заметила Зина.
— Отец уже давно грозился выбросить эту рухлядь! — сказал Виктор. — Пусть уж лучше музею послужит, чем будет гнить здесь.
Зина приготовила угощение и виновато сказала:
— Свежее мясо будет завтра.
Нанок порылся в чемодане и вытащил узкогорлую бутылку болгарского сухого вина, которую он вез с самого Анадыря.