Нанок торопливо завтракал: макал кусок белого хлеба в сгущенные сливки с сахаром, запивал горячим чаем и бежал в музей.
А вечерами, возвратившись с работы, читал книги об эскимосах, написанные разными авторами. Среди них были те, кого царизм «запрятал» на Северо-Восток, — Богораз и Иохельсон, писатели и этнологи, путешествовавшие в разное время по зарубежному Северу, советские этнографы и языковеды.
В первую свою командировку Нанок взял новенький, только что вышедший из печати эскимосско-русский словарь и книгу Кнуда Расмуссена «Великий санный путь».
Он начал читать эту книгу, коротая время до вылета самолета в Анадырском аэропорту.
Кнуд Расмуссен… Нанок услышал о нем впервые на лекциях в институте. Сын эскимоски и датского миссионера, родившийся в ледяной Гренландии, считал себя эскимосом и был одержим идеей пройти по всем землям Арктики, где расселился этот удивительный народ. Пытливый взгляд мальчика пронизывал ледяные горы, окружавшие Якобсхавен, уносился вдаль, в те земли и страны, где жили отважные ловцы морского зверя и охотники на дикого оленя-карибу.
Он хотел пройти полярным кругом. Но не по условной географической линии, а узкой полосой, по границе безжизненной арктической пустыни и населенной земли.
Детские годы Кнуда Расмуссена внешне походили на детство Максима Нанока. Они видели одинаковые кожаные байдары и деревянные вельботы, катались на санках с полозьями из двух половинок распиленного моржового клыка… Быть может, эти сани и подсказали Расмуссену идею великого санного путешествия по заснеженным бескрайним дорогам Севера? И наверное, Кнуд держал такой же мяч, что и Нанок, расшитый бисером и длинным белым волосом с шеи тундрового оленя, опоясанный орнаментом.
Позавчера в Уэлене, сидя в гостинице в ожидании попутного вельбота в Наукан, Нанок читал:
«…Раннее утро на вершине крутого мыса Восточного, крайнего сибирского предгорья на востоке.
На вершинах уже выпал первый снег; невольно думаешь о первом холодке осени. Воздух резкий и прозрачный, даже бриз не курчавит Берингова пролива, где медленно плывет по течению к северу пак.
Спокойной мощью дышит ландшафт; далеко на горизонте маячит в солнечной дымке остров Большой Диомид, за которым в проливе проходит граница между Америкой и Азией.
С того места, где стою, я из одной части света заглядываю в другую. Вот за Большим Диомидом синеет, как туманная отмель, другой остров — Малый Диомид, принадлежащий Аляске.
У подошвы скалы, на которую я только что поднялся, я вижу идущих чукчанок в меховых одеждах оригинального покроя; на спинах у женщин мешки из оленьих шкур, которые они набивают злаками и ягодами…