Анахак, Тамара и Нанок прошли к сцене и уселись на скамью. Оглядевшись, Нанок заметил Раису Петровну, Саникак. Прислонившись к стене, сидел старый Нотанват, рядом с ним, видимо, его зять — красивый блондин с ребенком на коленях — и молодая женщина с чуть заметной татуировкой на подбородке.
Началось веселье. Неутомимые певцы, время от времени прикладываясь к большому ковшу холодной воды, пели одну песню за другой. На свободном пространстве толпились танцоры. Вольные танцы перемежались с танцами, изображающими сцены охоты на морского зверя. Некоторые из них Нанок помнил — в детстве отец как-то взял его с собой на ритуальный китовый праздник в Уэлене. В обширной яранге, где для простора был убран полог, добывшие кита охотники исполняли танцы, испрашивающие прощение у богов за то, что убили своего собрата по морю. Согласно старинной легенде приморских охотников, жители длинных галечных кос, промышлявшие в море, произошли от Кита, женившегося на девушке.
Сидевшая рядом Лиза Ван глуховатым голосом объясняла танцы.
Часто она мешала Наноку, но он не смел ее прерывать, как-никак он гость.
— Вот этот танец, — сказала она, когда на освободившееся место снова вышли две девочки, — я хочу назвать «Счастливое детство». Подходит, да?
— Это просто вольный танец, — заметил Нанок. — Я видел его еще в Наукане.
— Ничего, — решительно сказала Лиза Ван. — Надо давать идейную нагрузку. Без этого нельзя. На смотр не попадем.
Зрители оживились: натягивая перчатки, вышли два парня — один высокий, тощий, а другой низенький и плотный. Они исполняли веселый и смешной танец. Невозможно было спокойно на них смотреть.
Анахак вышел в круг с Тамарой. Тихо зарокотали бубны, затрепетали руки Анахака, одетые в расшитые бисером перчатки, Тамара потупила глаза и начала танец. Весь зал замер, притихли даже ребятишки.
Мы смотрим в глаза друг другу.
Вижу я море и белые гребни волн,
На них — белый вельбот,
В котором любимый плывет.
Я гляжу с вельбота и вижу:
На высокой скале в красной камлейке
Стоит она, моя любимая.
Когда закончился танец, в громе аплодисментов послышались крики с просьбой повторить. Анахак с Тамарой вернулись в круг, и Лиза Ван все то время, пока танцевала эта пара, молчала.
— Это прекрасно! — произнес вслух Нанок.
— Нежность! — неожиданно другим голосом произнесла Лиза Ван. — Лирика. Самым большим успехом пользуется. Конечно, это танец для зрителя, а не для жюри.
Танцы продолжались далеко за полдень.
Когда люди стали расходиться, Нанок подошел к Нотанвату.
— Ага, етти, — сказал старик. — Вчерашний мой гость, — пояснил он зятю и дочери.