– Джорди, тебе надо поесть, – уговаривала ее Эрика, запрокинув кверху голову и пытаясь углядеть свою подопечную на крыше.
Джорди ничего ей не ответила.
– Может, к обеду проголодаюсь, – донесся секунду спустя до Эрики голос Джорди. Такой бесцветный и равнодушный, что у пожилой женщины тут же сжалось сердце.
– Брось ты эту крышу! – попробовала зайти с другой стороны помощница. – Роберт все равно покрывает автобус брезентом.
– Ну уж нет, – слабо усмехнулась Джорди так, что Эрика даже не услышала ее.
Пожилая женщина сделала пару шагов назад и увидела Джорди, склонившуюся над козырьком с гвоздодером в руках. Когда Эрика поняла, что девушка в одной футболке, которая уже насквозь промокла, она с новой силой попыталась поговорить с ней:
– Давай я принесу тебе куртку, ты же заболеешь!
– Не надо, Эрика. Если я заболею, мне станет легче. Но этого не произойдет.
И Джорди вновь принялась за козырек. Она, конечно, понимала, что никто так не делает, и отгибать козырек в одном месте посредине крыши является не самым правильным вариантом при починке кровли, но проснувшийся в ней дух противоречия заставлял ее упорствовать в своем заблуждении. К тому же она как всегда верила, что как-нибудь у нее все получится. Пусть и не самым привычным и ожидаемым способом.
В обед Эрике снова не удалось склонить Джорди к тому, чтобы поесть. Единственное, на что она смогла уговорить девушку, так это на бутылку воды. Джорди спустилась на минуту к пожилой женщине. Футболка и джинсы на ней были насквозь мокрыми и практически одинакового грязного цвета. Хотя дождь перестал, а небо несколько просветлело, изредка радуя пробивающимися сквозь тучи солнечными лучами.
– Как продвигаются дела? – спросила Эрика участливо.
Джорди неуверенно пожала плечами и посмотрела на нее с таким видом, что Эрика поняла: Джорди сама не знает, как они продвигаются.
– Ты закончишь к ужину?
– Хотелось бы. Или я ее, или она меня, кто-нибудь кого-нибудь точно закончит, – слабо попыталась пошутить девушка.
– Я приду за тобой и отговорок не приму! Тебе придется поужинать! – произнесла Эрика с напором.
В этот момент тучи расступились, и гараж вместе с торцом здания пансионата озарился солнечными холодными лучами, в которых уже чувствовалось приближение осени.
Джорди посмотрела на небо и улыбнулась.
– Вы, оказывается, такая заботливая, фрау Голденблюм, – сказала она. А после паузы, наполненной тем, что помощница Оливии тревожно всматривалась ей в профиль, добавила, – Я люблю тебя, Эрика, знай это.
– Да как же не знать, когда ты всех любишь, – ответила ей пожилая женщина, не прерывая своего занятия. – Ты плакала? – воскликнула она.