– Всему виной ее ангельская красота, – вздохнул Лонгмор. – Поклонники сочиняют о ней совершенно идиотские стихи. Совсем ее не знают.
– Они ее недооценивают, – возразила Софи. – Она настолько красива, что люди считают ее безмозглой.
– Она ведь женщина. Зачем ей мозги? – удивился граф.
– Для того, чтобы иметь дело с глупыми мужчинами, – съязвила Софи. – Миледи, если вы поведаете мне все, что припомните о вашей беседе, то мы, возможно, сумеем разгадать ее намерения. – «Похоже, это займет целую вечность», – подумала она со вздохом.
Лонгмор встал и подошел к окну. Поскольку покои пожилой дамы занимали несколько комнат на первом этаже, а это окно выходило во двор, через который они прошли, отсюда даже не открывался красивый вид – только вымощенная камнями дорожка и розовые кирпичные стены.
Граф невольно вздохнул. Старые леди обычно сварливы и забывчивы. Редко рассказывают все по порядку и часто отвлекаются от главной темы. А ведь через несколько часов стемнеет… Но все же они с Софи, наверное, смогут путешествовать и ночью, если погода снова их не подведет.
Рассеянно прислушиваясь к разговору женщин, Гарри думал о сестре и о словах Софи. Неприятных словах… Он вспоминал о волосах Софи, струившихся по спине и по груди, – длинных локонах, завивавшихся в букли и превращавшихся в золото по мере того, как они высыхали… И конечно же, ему вспоминались очертания ее грудей под тонкой муслиновой сорочкой, а также стройные ноги и треугольник между ними, который – он точно это знал – был припорошен золотом. О, как же соблазнительно.
А женщины тем временем тихо говорили. Говорили как старые подруги. Очевидно, он был тут лишним, так что вполне мог бы выйти. И действительно, может, расспросить пока дворцовых служителей? Может, найти Фенуика и спросить, что тому удалось узнать.
Граф уже решил извиниться и уйти, когда леди Дервич вдруг воскликнула:
– Вот оно! Недаром вы показались мне знакомой! Вспомнила! Это глаза Делюси! Я бы узнала их повсюду!
Софи заметила, как вздрогнул ее спутник. И взгляд его стал пронзительным. Она вежливо улыбнулась пожилой леди и ответила:
– Ваша милость, вы не первая так говорите.
– Неудивительно, – кивнула старушка. – Такие глаза не забудешь. Но я не сразу поняла, чьи это глаза. Предыдущий граф Мендевил был большим другом моего мужа. Была еще и Юджиния. Вдовствующая леди Харгейт. Ее старший сын Ратборн женился на девушке из младшей ветви семьи, необузданная натура! Дочь леди Ратборн была любимицей Юджинии. Я видела эту девушку на похоронах Юджинии. Вы помните леди Лайл, Лонгмор? Хорошенькую, рыжеволосую… Разве это не глаза Делюси?