– Это не светский визит. – Лэнсдаун опустился в кресло, стоявшее по другую сторону стола, не дожидаясь приглашения. – Я приехал по делу.
– Еще более поразительно, – пробормотал Николас и тоже сел. – Не помню, чтобы мы с тобой хоть раз в жизни обсуждали деловые вопросы. Ну то есть помимо матримониальных.
– Ты решил вечно держать на меня зло за леди Элизабет и ту бойкую ирландскую девицу?
Николас проигнорировал пренебрежительный тон по отношению к Кэтлин. Учитывая, что она согласилась взять деньги, описание казалось вполне подходящим и пусть исходило от Лэнсдауна, не стоило того, чтобы ссориться еще и из-за этого.
– Нет, – ответил маркиз. – По правде говоря, отец, мне это уже давно безразлично.
Герцог ему, кажется, не поверил, но Николас об этом не беспокоился. Белинда была права – то, что он поступал наперекор Лэнсдауну, превращало его в раба, так же как если бы он выполнял все отцовские требования. Николас начал понимать, что искреннее безразличие к желаниям Лэнсдауна утомляет гораздо меньше.
– Несколько дней назад мне поступило тревожное сообщение от мистера Барроуза, – заявил герцог, для пущего эффекта ударив тростью по ковру. – Как только я его прочитал, понял, что совершена серьезная ошибка, разбираться с которой придется мне.
– Как ужасно, что мой управляющий причинил тебе такие неудобства.
– Совсем напротив, он считал, что оказывает мне любезность. Мистер Барроуз сообщил, что ты отказываешься обеспечить Дженкинза осенним урожаем зерна, чтобы тот мог варить пиво для наших имений. Мне было сказано, что ты отсылаешь весь урожай на продажу.
– Тебя информировали неверно.
– А…
Николас дождался, пока герцог расположится в кресле поудобнее, откинется на спинку и слегка расслабится, и только тогда договорил:
– Урожай уже продан. – Он не смог сдержать улыбки, увидев, как отец резким движением выпрямил спину.
– Понятно. – Лэнсдаун прищурился, одарив Николаса тем самым ледяным герцогским взглядом, так пугавшим его в детстве и приводившим в ярость в юности. – А с чего ты вдруг решил, что продать весь урожай Хонивуда кому-то на сторону – приемлемый поступок?
– Вообще-то это мой урожай, – заметил Николас, продолжая улыбаться.
– Половина которого всегда продавалась мне! Это служило традицией Хонивуда много лет!
Николас кинул на Лэнсдауна насмешливо извиняющийся взгляд.
– Боюсь, я не особо дорожу семейными традициями, отец. Пора бы тебе это понять. И впредь любые решения касательно Хонивуда буду принимать я. Не Барроуз и уж точно не ты.
– Можно подумать, тебя когда-нибудь интересовали решения, принятые по Хонивуду! Ты только радовался, позволяя Барроузу управляться тут с делами, и работу он выполнял превосходно!