– Что ж, шлюхи куда выносливее, чем многие воображают. Уверяю вас, леди Фенимор, я не захнычу, можете смело меня поддевать.
Почтенная дама зашлась кудахтающим смехом, который вскоре перешел в кашель. Когда приступ прошел, она бессильно откинулась на подушки. Ее веки дрожали.
– Вот, возьмите, – мягким ободряющим голосом заговорила Ева, протягивая ей платок.
Несколько минут прошло в молчании. Ева обвела глазами комнату, ища тайные знаки, которые подсказали бы ей историю жизни хозяйки.
– Я слышала, вы вышли замуж за графа, – прошелестела старуха.
– Да. Но потом он умер. Я горевала о нем.
– Примите мои соболезнования, дорогая, – с искренним сочувствием отозвалась леди Фенимор и добавила со свойственной ей прямотой: – Говорят, это вы его убили.
– У него не выдержало сердце. Он слишком рьяно исполнял супружеские обязанности.
– А-а, плотские радости на брачном ложе.
– Готова поклясться, в былые дни вы тоже не были монашкой, леди Фенимор.
Пожилая леди испуганно встрепенулась.
– Вы говорили с пастором?
– О, так вы тоже делитесь с ним своими секретами? Похоже, так поступают все. Однако, не сомневаюсь, он умеет хранить чужие тайны.
– Преподобный Силвейн – хороший человек, – произнесла леди Фенимор и, помолчав, добавила: – Только, ради всего святого, не говорите ему об этом. Подобные вещи делают красивых мужчин несносными. Нужно постоянно трудиться, чтобы быть достойным человеком, я не хочу, чтобы наш пастор перестал к этому стремиться.
Еве невольно вспомнились слова Хенни о том, что Адам Силвейн лучше других мужчин. «Нужно постоянно трудиться, чтобы быть достойным человеком», – медленно повторила она про себя.
– Знаете, я никогда в жизни не встречала… наверное, вежливее было бы сказать «куртизанки»? Вам случалось влюбляться, дорогая? Или женщинам вашей профессии это запрещено?
– Ничто не запрещено, – многозначительно усмехнулась Ева. – Мне вручили Библию, чтобы я вам почитала. Может, начнем?
Леди Фенимор нетерпеливо отмахнулась.
– Я читала ее миллион раз. Вы любили своего мужа… простите, как вас зовут?
– Вы можете звать меня Евой. Я заботилась о нем.
– А-а. Значит, вы его не любили. Я это вижу по вашему лицу, дорогая.
– А вы любили своего?
– Да.
– Но не были страстно влюблены в него. Я тоже умею читать по лицам.
– Тише, моя милая.
– Кто же был вашим возлюбленным?
– А вы нахалка! – Леди Фенимор восхищенно всплеснула руками, но тотчас бессильно уронила их.
– Я думала, вы не выносите скуку.
– М-м-м. Знаете, вы напоминаете мне нашего пастора. И не только потому, что только вы двое меня и терпите. Вам обоим присуща особая… чистота, невинность.