– Это всего лишь простуда. Торговец углем… немного хлюпал носом, понимаете…
Ева подозрительно прищурилась. Похоже, Хенриетта одержала еще одну любовную победу. Служанка невозмутимо обвела глазами комнату.
– Твой голос невозможно узнать, он хрипит, как несмазанная телега. Боюсь, как бы ты не выкашляла все внутренности. Может, миссис Уилберфорс снова приготовит тебе отвар?
– Вот еще! Я не собираюсь давиться ее ядовитым пойлом из листьев, веток и всякого мусора. Надо пить побольше чая да втирать в грудь гусиный жир, и я снова встану на ноги. Пожалуй, еще неплохо бы немного отдохнуть.
Ева сморщила нос при упоминании о гусином жире. Потом взглянула на Хенни. Взглянула внимательно, впервые с того дня, как Адам Силвейн ушел от нее в сумрак ночи.
У Евы тревожно сжалось сердце. Хенни выглядела неважно. На пугающе бледном лице лихорадочно блестели запавшие глаза. Около рта кожа приняла зеленоватый оттенок, а на щеках горели два красных пятна.
Ева почувствовала, как страх ледяными пальцами сжимает горло.
С трудом разомкнув губы, она спросила притворно беззаботным тоном:
– Ты не думаешь, что нам следует послать за доктором, Хенни? Хотя бы для разнообразия? Помнится, в былые времена ты выглядела получше.
Хени снова зашлась в приступе мучительного кашля, затем бросила на Еву свирепый взгляд.
– Он пустит мне кровь, только и всего. А мне нужна вся моя кровушка. Вы посмотрите, сколько во мне веса.
– Ну, может, нам обратиться к цыганам, которые стоят табором на окраине города и предсказывают судьбу? У них тоже есть снадобья.
Обычно Хенни не могла устоять перед таким соблазном. Она верила в приметы и гадания, считая цыган такими же мудрыми, как священников или докторов.
– Думаю, мне просто нужно отдохнуть. Полежу немного в кровати, и все пройдет, – почти примирительно пробормотала она.
Теперь Ева испугалась не на шутку.
– Немедленно отправляйся в постель. Ступай к себе в комнату, я пришлю тебе немного бульона, а миссис Уилберфорс позаботится о гусином жире. И… придется тебе выпить настоя ивовой коры! Без разговоров.
Хенни даже не огрызнулась в ответ, проворчав что-нибудь вроде: «Ладно, ваше величество», или «Я всегда знала, что вы хотите меня отравить».
– Значит, вы все же натворили дел, верно?
Адам вздрогнул, пробудившись от дремоты: в жарко натопленной, душной комнате его невольно сморил сон. Леди Фенимор день ото дня становилась все слабее. Теперь пастор проводил больше времени у ее постели в молчании, чем за разговором, что нисколько не мешало им обоим.
– О чем вы, леди Фенимор?
– У вас истерзанный вид. Вы похудели, выглядите изможденным, словно христианский мученик. Конечно, это вовсе не плохо для священника. Даже внушает почтение. Ваши глаза блестят ярче обыкновенного. И теперь вы медленнее поднимаетесь по лестнице, словно несете на своих плечах тяжкий груз или давно забыли, что такое сон. Тут одно из двух: или вас мучит запор, или вы влюбились. Гадать бесполезно, один недуг подчас не отличишь от другого. Попросите у Дженни целебный отвар, если причина страданий – ваш кишечник. Это снадобье, изготовленное по старинному семейному рецепту, творит чудеса. Боюсь, от второго недуга нет другого лекарства, кроме того, о котором вы и сами знаете.